Лиза пришла, когда стемнело. Я к тому моменту уже сварил картошку, которую Лиза получила вчера на новом месте работы. Надо сказать, в Москве с продуктами было получше, чем в Петрограде, не досыта, но получше, Лиза отметила это в первые же дни. Сказывалась бóльшая близость к сельскохозяйственным районам, лучшая транспортная доступность и расположение внутри страны, в отличие от стоящей на границе и близкой к фронту столице.

Новости об ограблении и дальнейших событиях Лиза выслушала с волнением. Известие же о том, что я буду работать в уголовно-розыскной милиции заставили её встревожиться. Я как мог успокоил девушку, а она взяла с меня обещание не лезть на рожон и быть осмотрительным – Лиза слышала на своем месте работы о сложной криминальной обстановке и частых перестрелках. С ослаблением власти уже после Февральской революции возросло количество желающих поживиться за счет других. А большинство обывателей предпочитало не вмешиваться, живя по принципам каменных джунглей: "кто сильнее, тот и прав" и "своя рубашка ближе к телу". Сильнее в глазах обывателя были сейчас преступники, и поэтому вечером на крики "Караул! Помогите!" помощи было не дождаться, а при дальнейших опросах никто ничего не видел и ничего не знает.

Наутро на работу мы пошли вместе. В здании на Третьем Знаменском Лиза свернула в канцелярию, а я постучался в кабинет Маршалка и Розенталя. Насколько я понял, Маршалк был начальником уголовно-розыскной милиции Москвы еще при царе и Временном правительстве, а рабочий-большевик Розенталь был поставлен Московским советом рабочих и солдатских депутатов к нему комиссаром. Мне выдали выписанное на бумаге удостоверение о том, что я являюсь сотрудником. Оружие у меня было, я получил некоторое количество патронов к нему. Меня пока прикрепили под начало такого же молодого как и я рабочего Павла Никитина, который был чуть более опытен, он проработал уже около двух месяцев. Для меня же был еще плюс, что он знал Москву и не только центральные улицы, но и бедные окраины.

С утра было совещание о свежих происшествиях и распределение задач. За ночь стали известны несколько убийств, ограблений и краж. Меня с непривычки впечатлил размах, с которым действовали преступники. Они могли совершать грабежи большим группами, с десяток и даже более человек, все были вооружены, был даже случай с использованием автомобиля, на котором грабители спокойно уехали с места происшествия. Чтобы обезвреживать такие крупные банды нужно было собрать большинство московской розыскной милиции или просить помощи у Красной гвардии.

Сегодня нам с Никитиным досталась "мелочь" — кража крупной партии ткани у пошивочной артели. Преступники узнали, что в артель привезли под сотню рулонов ткани, ночью взломали замки на нескольких дверях и вывезли украденное. Артель обратилась в милицию и сообщила о краже. Нам предстояло выехать на место, осмотреть всё и опросить людей.

— Ну что, Саш, почапали, — обратился ко мне Никитин. — Это в Замоскворечье, щас на трамвай, потом через мост, и пешочком. За часик, думаю, доберёмся.

— А что, транспорта своего нет? — поинтересовался я.

— А ты думал, — рассмеялся Никитин. — Кто нас возить-то будет? Авто нам не дают, так что трамвай, извозчики и на своих двоих. За день, бывает, находисси, ноги отваливаются. Ну ты не дрейфь, привыкнешь!

Ободренный таким напутствием, я пошел вслед за ним на выход из здания.

Мы вышли на морозную улицу, вскочили на подножку проходившего трамвая, потом перебрались по мосту через Москву-реку и углубились в район мелких улочек и двухэтажных домов и складов. Приблизительно через час по ощущениям мы были на месте. Артель размещалась в двухтажном доме, на первом этаже которого был склад со входом со стороны двора. Ворота во двор были открыты, замок на них был сбит. Замки на двери склада были вырваны, на внутренних дверях тоже. Никитин зашел внутрь и представился. Пожилой счетовод артели обрадовался и показал нам, где располагалась партия товара. Склад был обчищен полностью. Осталась только одна штука ткани, унесённая ранее артельщиками в другую комнату и там оставленная. Мы внимательно осмотрели ткань, пощупали. Я даже попросил клочок для образца, который мне и отрезали большими ножницами.

— Много было ткани-то? — поинтересовался Никитин.

— Порядочно… — повздыхал артельщик. — Привозили на двух подводах.

— А когда привозили?

— Вчера утречком и привозили.

— А кто знал об этом?

— Так все и знали. Да и видели все, кто тут ходит. Две подводы незаметно не провезёшь… — ответил счетовод.

Однако, как оказалось, две подводы очень даже незаметно провезёшь. Мы полдня обходили местных, дворника, жителей соседних домов, спрашивали, кто что видел вчера вечером, ночью или поутру, но никто ничего не видел. И не слышал, даже когда сбивали замок с ворот.

— Вот так-то, брат, — устало сказал мне Никитин. — Несознательный элемент кругом. Мелкобуржуазный. Перевоспитывать их надобно, в духе социалистической сознательности.