– В замке сержант и два человека, но барон их брать не позволил. Шестеро на заставах охраняют дороги.

Солдат остановился, коннетабль и его люди остановились тоже.

– Что с вами, коннетабль? Волнуетесь?

– Ну, я… не то чтобы… нет, я готов сразиться.

– Это ваше первое дело?

– Ну, я пока что только конокрадов ловил, дезертиров отгонял, дебоширов из трактира в подвал сажал. А вот так… чтобы вот с такими… ну, это первый раз у меня.

– Да не волнуйтесь вы, я думаю, сегодняшний день мы переживем.

– Да?

– Да. Вежливо попросим вернуть баб. Вернут – мы уйдем. Не вернут – мы тоже уйдем. Пойдем собирать людей. И чем больше соберем, тем меньше у них будет охоты с нами драться. Ясно?

– Ясно, – сказал коннетабль.

– Ясно, – отозвался один из его людей.

– Тогда с Богом, – произнес Ярослав Волков и толкнул дверь в харчевню.

Там было на удивление светло и тепло, в очаге горели дрова, а абсолютно голая простоволосая женщина большой деревянной ложкой перемешивала что-то в большом котле на огне.

– Ой, – сказала она и присела на корточки, чтобы скрыть наготу.

Солдат осмотрелся: вторая голая женщина лежала на полу между лавкой и столом. Над ней, за столом, поставив свои босые ноги прямо на женщину, сидел длинноволосый дезертир. Еще один дезертир лежал на лавке у стены, а двое других уже стояли посреди харчевни.

Один здоровенный детина также был бос, и кроме штанов на нем был дубленый тулуп, обшитый синим атласом, – вещь дорогая, но хозяину явно не по размеру, едва бы застегнулась. Детина, словно хворостиной, поигрывал вполне себе увесистой секирой. На втором была тоже дорогая, двойной кожи подкольчужная рубаха, добрые сапоги, и он сжимал копье. На его левой руке у мизинца и безымянного пальца не хватало фаланг. У того, что сидел за столом, через всю левую часть лица шел шрам, а у здоровяка не было половины левого уха. Тот, что лежал на лавке, встал, потянулся, взял не спеша копье и тоже вышел на середину

«Да, – подумал солдат, – народец резаный-рубленый, как бы коннетабль и его люди не сбежали, глядя на них». И произнес:

– Здравы будьте, братья-солдаты.

– И тебе, брат-солдат, здравым быть, – ответил тот, что был в кожаной рубахе, с заметным южным акцентом.

– Вдоволь ли у вас хлеба, братья-солдаты? – спросил Волков.