Уже стемнело. На веранде включили свет. Мягкий, ненавязчивый он отражался от белых стен дома. С внешней стороны светильники были прикрыты медными, согнутыми в полукруг полированными пластинами. На белой скатерти стояли серебряные подсвечники с витыми свечами.

Вечер начался с хорошего вина. Сегодня Дмитрий Андреевич предложил художнику остаться на ужин. Работа продвигалась медленно. На стене спальни появился рисунок углем, до красок дело еще не дошло. Афанасия никто не торопил.

Роза поставила на стол блюдо с камбалой, запеченной в духовке по особому рецепту хозяина. Ее поблагодарили и отпустили домой.

— Третья камбала за неделю! — восхитилась Кристина. — Кажется, тебе поперла удача, дорогой.

— Прет только дуракам. Я понемногу отхожу от дел и вместо совещаний провожу время на воде. Рыбаки своих тайн не выдают. Я много сменил мест, пока не нашел тихую заводь, где по дну ползают эти красавицы. — Дмитрий выпил бокал вина, потом принес себе бутылку виски.

— Я не очень хорошо разбираюсь в винных букетах, предпочитаю мочегонному средству крепкие напитки.

— «Бордо» — мочегонное? — удивился Афанасий.

— Я не ценитель винных букетов, меня интересует результат. Кристина считает меня алкоголиком. Спорный вопрос. По утрам я не похмеляюсь.

— Это не алкоголизм, а распущенность, — резко сказала Кристина.

Художник решил сгладить ситуацию.

— Ваша жена говорила мне, что ей нравятся ваши книги, но вы не издаете их. Почему?

— В нашей стране, как и в каждой другой, существуют определенные правила игры. Американцам подавай «хеппи-энд», французы склонны к драматизации, а у нас добро борется со злом и всегда побеждает. Если нет положительного героя, вас не будут читать, а соответственно, и издавать. Но я вижу мир по-своему.

Дмитрий выпил полстакана виски и закурил. К еде он не прикасался.

— Я выбрал в герои буржуа, представителя формирующегося класса в нашем обществе.

— Это те, кто уже все получил и больше ничего не хочет? — спросил художник.

— Что-то в этом роде. У них нет ничего кроме лжи, лицемерия и скуки. Это люди, не связанные с криминалом, достигшие всего собственными силами и не жаждущие денег. Они самодовольны, самодостаточны и живут по своим правилам.

— Понимаю. Слишком тонкая прослойка, чтобы ваши книги вышли на большие тиражи, — рассуждал Афанасий. — Но эти люди стабильны. Какой грех вы им приписываете? Речь должна идти о преступлении, если мы говорим о детективе.

— Жадность, мстительность, лживость, самовлюбленность, эгоизм — вот что у них внутри. Внешне они вполне благопристойны. Даже обаятельны. Но в то же время способны на любую низость, даже преступление.

Кристина нервно закурила, словно речь шла о ней.

— Ты их осуждаешь? — спросила она.