И сейчас я стоял в номере отеля, который она снимала. Сама София Волкова, избалованная светская львица, настолько боялась возмездия за свой гнусный поступок, что поселилась в дешевенькой гостинице.
За дверью слышала шум воды. Она принимала душ. Я ждал. Хотя первым порывом было ворваться и заполнить ванну ее кровью. Но вот она открыла дверь и зашла в комнату. Меня увидела не сразу. Но когда поняла, что в номере не одна, резко обернулась и даже пошатнулась от испуга. В глазах плескался ужас. Но надо отдать должное этой твари, ей удалось взять себя в руки и встретить мой взгляд.
— Сонечка, здравствуй!!! Решила принять душ перед смертью?
Она вздрогнула и молча отошла, сделав шаг назад. В комнате отчётливо чувствовался запах её страха. И чёрт меня подери, если это не заставило мою собственную кровь быстрее нестись по венам от удовольствия видеть эту холодную стерву в такой панике, лишённой привычной уверенности и цинизма. Шагнул к ней навстречу, не отрывая взгляда от бледного лица.
А буквально через пару секунд София начала приходить в себя:
— Здравствуй, любимый! Так соскучился по мне, что оставил все свои дела и приехал навестить любимую жену?
Твою мать! Эта идиотка еще и играла на публику. Было непонятно, то ли она действительно не понимает, с кем связалась, то ли отчаянно пытается тянуть время…Которого у меня сегодня не было, как и терпения. София игриво улыбнулась и, облокотившись о шкаф, призывно изгибалась. Я пролетел расстояние, разделявшее нас, и склонился над ней. Буквально почуял панику, накрывшую ее с головой. Нарочито медленно осмотрел ее с ног до головы и, оскалившись, провел пальцем по ее шее сверху вниз. Улыбнулся, наблюдая за паникой на ее лице.
— Неееет, Софья. Все наши игры в семейную жизнь закончились тогда… — я сжал свободной рукой ее шею, глядя в широко распахнутые глаза. — Когда ты открыла свой грязный ротик перед телекамерой.
Она судорожно глотнула, телом завладела мелкая дрожь, а на глазах появились слёзы. Но слёзы этой женщины не будили во мне ничего, кроме желания сделать ещё больнее. Опрокинул ее на постель и оседлал бедра, по-прежнему продолжая душить.
— Дааа, София, когда-то мне нравилось то, что вытворял твой рот. Но только не то, что он произносил совсем недавно.
Я намеренно больно сжал ее грудь, не отпуская взгляда, чувствуя, как проклятая тварь начинает возбуждаться. Эта течная сучка даже в момент смерти хотела своего убийцу.
— Знаешь, София, мне даже неинтересно, почему ты так поступила. Я не хочу знать причин этого. Я лишь хочу, чтоб ты сказала, мразь… — перехватил ее руки и вздернул их вверх над ее головой. — Неужели ты думала, что сможешь избежать возмездия?
В широко распахнутых глазах медленно начинало появляться осознание происходящего. Она еле заметно покачала головой. И прошептала одними губами:
— В любом случае эта игра стоила свеч, Зверь. Чтоб ты перестал думать о своей бывшей и наконец-то заметил что я существую!
Желание перегрызть глотку это зарвавшейся блондинке накрыло с головой.
— Знаешь, Софья, не так давно я сам играл в одну игру. В игру, в которой погибли очень многие.… — сунул руку в карман и достал наручники, отметив про себя, как загорелись глаза сучки. — И вот когда я заигрался, меня поймали, как сейчас поймал тебя я.
Я начал приковывать руки своей жертвы к изголовью кровати. София помогала мне охотно, подставляя кисти рук, уже явно предвкушая горячее продолжение.
— А когда меня поймали, то судили и чуть не отправили на тот свет. Так вот, сейчас я — буду твоим судьей, присяжным и палачом в одном лице. И так же, как и меня когда-то…судили, так и я сейчас выношу тебе приговор.
Я наклонился к ней и, схватив ладонью лицо, прорычал.
— Итак, мой приговор тебе, София Воронова: ты приговариваешься к промыванию своего грязного, гнилого рта…наркотой смешанной с алкоголем в таком концентрате, что он убьет тебя очень быстро.