– Командир… я переговорил с теми, кто прибился к нам. На мой взгляд… впрочем, вам лучше взглянуть самому.

Он крикнул повелительно, из задних рядов вышли четверо мужчин. Поглядывают опасливо, все крепкие и мускулистые, лица растерянно-злые, на меня смотрят со страхом и восторгом.

Я поинтересовался медленно:

– Почему побежали с нами, а не со своими?

Они неотрывно смотрят на меня, словно не поняли, а один сказал гулким сильным голосом:

– Там нет наших.

– А кто?

– Ворье, – ответил он пренебрежительно. – А мы из племени моуранов. Пригнали скот на продажу, а нас обвинили в каких-то нарушениях и бросили в тюрьму.

– Но все-таки там гарнцы, – напомнил я. – А мы издалека.

– В городе все равно всех схватят, – сказал он пренебрежительно. – А за побег наказание суровое.

– Потому безопаснее с нами?

Он сказал с уважением:

– Вы освободили всех, глерд. Мы вам обязаны. И пока не вернем долг, мы по законам нашего клана должны служить вам.

Я отмахнулся.

– Пустяки, я освобождаю от клятв.

Он покачал головой, взгляд моментально стал гордым, даже с некоторой надменностью и высокомерием.

– Никто не может освобождать от долга! Потому пойдем с вами. Или просто убейте нас, чтобы мы не по своей воле не смогли выполнить то, что делает мужчину мужчиной.

Ваддингтон пробормотал:

– Люди чести. Командир, если решитесь взять, я пристрою всех четверых. У меня трое погибли, самые лучшие, успели схватиться за оружие и дать отпор… А вернусь к его величеству с отрядом на одного больше.

– Хорошо, – ответил я. – Берите под свою руку. Но не торопитесь так уж быстро вернуться в Шмитберг.