– Сейчас увидишь…

Через минуту между волнами у борта вынырнула голова Понсоменера, Фицрой указал на лесенку в двух шагах левее, Понсоменер с трудом подплыл, ухватился и начал взбираться, держа в одной руке мой мешок с винтовкой.

Я упал на колени и поспешно разодрал в стороны липучку, выхватил винтовку, в водонепроницаемом мешке она в полной сохранности.

Фицрой сказал довольно:

– Понсоменер прыгнул с мешком и веревкой за борт, там привязал под днищем у самого киля. С корабля все унесли еще при нас, но под него заглянуть не догадались!

Грегор крикнул:

– Вон там корабли идут наперерез!

– Быстро они, – сказал Фицрой с тревогой. – Дисциплинированный народ. Или здесь только армия…

– Тем хуже для них, – сказал я люто. – Эти сволочи ответят за все! Даже за то, что я в семь лет с самоката упал и ногу вывихнул.

Он жадно смотрел, как я опустил ствол на край борта, сосредотачиваюсь, давно не создавал зажигательных пуль, вдруг да не получится… Тем более что просто зажигательных сейчас практически нет, разве что в музее, я разбирал и кое-как создавал бронебойно-зажигательные и зажигательно-разрывные…

С третьей попытки пуля все-таки появилась, я поспешно нажал на скобу. Идущий наперерез нам корабль прет, как и шел, я напрягся, создал еще и еще, но только с пятого выстрела нос судна расцвел пламенем.

Фицрой довольно вскрикнул, я выстрелил еще трижды, уже точнее. В парус стрелять бесполезно, пуля проходит насквозь, не успевая воспламенить, но когда всадил в мачту, там сразу вспыхнул жаркий огонь, побежал вверх, а парус загорелся с величайшей готовностью.

За нашими спинами Грегор орет, торопя матросов, корабль заметно наклонило, избегая столкновения с загоревшимся, я перенес огонь на два, что прут за ним, и поджег оба после десятка выстрелов.

Фицрой крикнул победно:

– Все!.. Они горят!

– Это не все, – сказал я злобно. – Грегор, пройди на малом ходу мимо пристани. Да поближе!

Грегор крикнул:

– Есть, капитан!

Но в голосе звучала опаска, даже Фицрой посерьезнел.

– Ты что задумал?