Мои часы показывали 6:07.

Но было темно, темно, темно.

Казалось, что утро никогда не наступит.

Слава Богу, Нико чувствовал себя лучше.

Он поднял всех, кроме Джози. Она все еще находилась в "отключке".

Брейден казался таким же, как прежде. Еще не совсем в сознании, но уже не безжизненный. Сахалия продолжала время от времени заливать ему в рот небольшое количество "Гаторейда".

Сахалии, Батисту и мне пришлось выйти наружу и вытолкать автобус из оврага.

Почва была очень илистой, с липкой слизью из гниющих листьев и трав.

Нико сходил с ума из-за того, что Сахалия, Батист и я сняли маски. Но, на самом деле, было невозможно, что-либо услышать, когда кто-нибудь что-нибудь говорил в них.

По крайней мере, когда мы говорили что-то ему или малышам, одна сторона диалога была понятной.

И, конечно, мы были не самым удачным выбором, чтобы толкать автобус, но даже Нико пришлось смириться с тем, что мы правы, потому что у нас троих — третья группа крови.

Мы шатали автобус из стороны в сторону. На колесах был тонкий слой какой-то ворсистой белой плесени, но это, кажется, не имело значения. В итоге автобус накренился вперед и продвинулся на каком-то кустарнике.

Мы вернулись в автобус.

— Фу, — произнесла Сахалия, вытирая какую-то гадостью со своего верхнего слоя — мужской ветровки, вероятно, слишком большого размера. — Оно воняет.

— Я думаю, что это разложившаяся растительность, — сказал я ей.

— Мне все равно, заучка, — сказала она и плюхнулась на колени рядом с Брейденом.

Если бы мы с Сахалией оказались бы двумя последними людьми на земле (кстати, согласно недостоверной статистике так, как прошел месяц), то она все равно хамила бы мне, а я по-прежнему бы делать вид, что мне все равно.

Нико сел за руль. Мы ехали параллельно шоссе по дну кювета. Холм, с которого мы скатилась вниз, был не слишком высокий. Я прикинул: футов 15-20.

Я думал о Дине. Я знал, что он волнуется. Мы уже должны были бы добраться до МАД. Мы уже должны были бы отправить команду спасателей.

Вскоре Нико указал на большой дорожный знак.