– Скот уведи её. Уведи сестру отсюда, – мой сдавленный голос проносится эхом в помещении. Рак? Он сказал рак? Ей восемнадцать… крови так много… слишком много… рак? У моей любимой рак?

Пока в голове прокручивается одно и то же слово, истеричный крик Зои стихает, оставляя меня и Эйми, шокировано севшую в кресло, наедине с этим человеком, который так жутко нас обманывает.

– Вы в своём уме, мистер Баттал? У Джесс не может быть рака, потому что она буквально час назад была жива. Она не больна, – рычу и подхожу к столу, разделяющему меня и этого человека, годящегося мне в отцы.

– Простите, но это так. Её дядя…

– Я её дядя! Моё имя Флинт Хеил Миллард! Я её дядя! – Повышая голос, ударяю кулаками по дереву, причиняя себе боль, которая медленно мешается с другой, ещё не понятой и не узнанной.

– Не может быть… нет, я видел мистера Милларда, он приходит сюда с Джасмин, – хирург качает головой, копаясь в бумагах.

– Видели? Что за бред? Я и есть мистер Миллард! Вот, – достаю из кармана портмоне и карточки. – Везде моё имя. Права. Кредитки. Документы. Я Флинт Миллард.

– Но… как же так? – Мужчина обескуражено падает в кресло, доставая бумаги и поворачивая ко мне. – Вот, этот человек представился вами. У него были документы с вашим именем, доверенность от лица четы Олбейн, на право решать вопросы о несовершеннолетнем ребёнке. Смотрите.

Оставляя кровавые отпечатки, поднимаю бумаги, где содержатся ксерокопии документов мужчины с моим именем, с моими данными, но лицо его… лицо кажется очень знакомым. Мит. Да-да, это он. Его фотография на поддельных правах.

– Господи, у нас такого ещё не было. Мы… это халатность со стороны нашей больницы, и мы найдём этого человека, засудим его. Конечно…

В руке сжимаю лист и поднимаю голову.

– Мне плевать на это всё. Где Джесс? Что с ней на самом деле? Её тошнило кровью. Она рвала кровью и лежала на полу в ней. Она… где моя Джесс? – Голос ломается, пока грудь сильнее сдавливает.

– У Джасмин рак толстой кишки, как я и сказал. Мне очень жаль, но она в коме. Она пришла к нам полтора года назад со своим дядей. Рассказала о болях и рвоте, мы провели обследование за наличные, потому что страховка не включает в себя онкологию. Мы обнаружили конец третей и начало четвёртой стадии. Метастазы поразили кишечник, перешли на желудок и лёгкие. Мы предлагали сделать операцию, но от неё этот человек отказался, как и сама Джасмин. От химиотерапии тоже. При официальном отказе опекуна, мы не имеем права настаивать на лечении, хотя оно бы уже не помогло. Это смертельный случай. Но при этом меня уверили, что мужчина заберёт её в Нью-Йорк, где она сможет получить необходимое лечение. А сегодня она оказалась здесь. У неё отказали почки, лёгкие, все внутренние органы, в том числе и мозговая активность близится к нулю. Она сама не может дышать, сердце постоянно заряжают и сейчас она подключена к аппарату жизнеобеспеченья, – он замолкает.

Наступает гробовая тишина, в которой мой мир окончательно трещит по швам. Издаю смешок от этого рассказа. Отшатываюсь, словно меня в грудь постоянно толкают раскалёнными щипцами, чтобы пробраться к сердцу. Мотаю головой, хрипло смеясь, и не верю.

– Это шутка, да? Не смешно. Скажите, что она сейчас войдёт и скажет, что это розыгрыш? – Бросаю взгляд на Эйми, закрывающую рот, дабы не дать громким рыданьям вырваться наружу.

– Я сожалею, мистер Миллард, но Джасмин умирает. Точнее, она уже умерла, и только аппарат держит её здесь.

– Нет… нет, какая глупость. Если у неё рак, то я спасу её. Я могу, – заверяю его и продолжаю улыбаться. Больно. Чертовски больно, и я должен найти вариант.

– Это же лечится, да? Я богат. Закажу сейчас самолёт, и мы перевезём в Нью-Йорк, там ей сделают операцию. Эйми, скажи ему, что у нас всё получится? Ведь рак излечим!

– Мистер Миллард, уже поздно. Ваши деньги ничем не помогут. Мне жаль, я уже нажал на кнопку, чтобы приехала полиция и разобралась с этим. Но мы ничего не можем сделать для Джасмин. Кровавая рвота свидетельствует об отказе лёгких, – качает головой этот гребаный хирург, так легко сообщая мне, что Джесс… боже, моя конфетка, умирает. Не просто уходит, не хлопает дверью, она умирает.

– Также по клиническому анализу мы увидели в её крови наркотик…