Особняк «уснул». Все входы и выходы оказались заблокированы. Пока хозяйка разбиралась с любопытством своих съемщиков, Андрей безрезультатно пытался пробиться внутрь. Чувство, что он оставил ребят на произвол судьбы, заставляло нарезать все новые круги, но здание было неприступно.

Тогда Андрей сдался. Не навсегда, конечно. Только на остаток этой ночи. Решив вернуться на следующий день и попробовать вразумить ребят, он сел в машину и вдавил педаль газа. Ему больше не хотелось бояться. Не хотелось следовать уничтожающим личность правилам. Ему надо было хотя бы на немного, на несколько минут вновь почувствовать себя кем-то значимым. Будто весь мир исчез. И лишь скорость и встречный ветер уносят туда, где тебя никто не знает, где счастье все еще возможно.

Прошло минут двадцать. А может и час. Катя не следила за временем. Она просто гуляла по дому и искала малейшие признаки жизни. Третий этаж, второй, первый, подвал. Опять почему-то третий. То ли недосып, то ли последствия воздействия непонятного газа, но нечто раз за разом стирало любые воспоминания о промежутках времени, когда Катя спускалась по скрипящим ступенькам, когда замечала странные шевеления и следовала за ними, когда нашла перекошенную от ужаса Иру Баранову…

Та вылетела откуда-то с безмолвными криками о помощи. Одеревеневшее от страха горло не могло издать ни звука.

Катя обняла бедняжку и тихо прошептала, что жизнь продолжается и когда-нибудь все будет хорошо. Ведь отчаяние – главный враг счастья.

И только после этого Катя осознала, что причина испуга Иры вовсе не очередной разрыв с Марзовским. Выйдя на свет, она взглянула на свои руки. Красная жидкость медленно стекала с ладоней, а Баранова прижалась к стене и беззвучно рыдала.

- Чья это кровь?! – спросила Катя, подбегая к Ире и пытаясь найти следы ранений. – Я не вижу…

Сверху раздался крик. И хоть Катю еще не покинуло ощущение, что все это глупый розыгрыш, в глубине души она уже знала о своем заблуждении.

Ступенька за ступенькой, она бежала в комнату Вики. Конечно, Катя не разобрала, откуда именно донесся вопль. Но интуиция приказывала сначала проверить самую очевидную версию.

И она не подвела. Раскинув руки, вся в крови, с перерезанным горлом на кровати лежала… Таня. Тихоня, которая даже голубям уступала дорогу, закончила свой путь, так и не начав толком жить.

- Нет!.. – с ужасом прошептала Катя и медленно подошла к все еще теплому телу. – Танечка, пожалуйста, очнись.

Но чудо не могло произойти. Не было нужды вызывать скорую и прощупывать пульс. Один взгляд позволял определить травму, несовместимую с жизнью. И Катя заплакала. Рухнув рядом, она начала задыхаться.

- Ааааа! – закричала, садясь, Таня.

- Ааааа! – завизжала Катя и отскочила к стенке.

- Нет. Мне почему-то не смешно, – стыдливо пробурчал вылезший из шкафа Сергей. Правда, снимать происходящее он все же не прекратил.

- Что случилось?! – запыхавшись, в комнату влетел Виктор.

Но вид расплывшейся в окровавленной улыбке Тани и Кати, постепенно сменяющей ужас на гнев, довольно быстро разъяснил суть происходящего.

- Вы что, совсем из ума выжили! – воскликнул Виктор. – Не ожидал. Тем более от тебя.

- Идиоты!!! – наконец, обрела голос Катя.

Комната постепенно наполнялась народом. И пока одни осуждали столь жестокий розыгрыш, некоторые жалели, что сами не стали объектом этой шутки.