— Что ж… У тебя есть товар, который мне нужен, — улыбается Эльхан. — Теперь я знаю, что ты можешь очищать наши урочища — и предлагаю тебе сделку. Оставайся в наших землях, восстанавливайся, сколько тебе нужно — а когда это произойдёт, мы очистим остальные святые места, которые затронула скверна. Взамен я распоряжусь, чтобы твои корабли, приходящие в Ишшат, раз за разом загружали провиантом, пока ты здесь. И пока ты мой гость — поверь, ни в чём не будешь нуждаться. Еда, питьё, девушки — даже наши кони! Только скажи, что тебе нужно, и тут же получишь это.

— Заманчивое предложение, нахар, — улыбаюсь я. — Но, боюсь, мой народ ещё не привык к отсутствию нового правителя. Чем дольше я буду оставаться здесь — тем сильнее они будут беспокоиться. И тем больше глупостей натворят те, кто не слишком доволен моей новой… Политикой.

— Понимаю, — помрачнев, кивает правитель степняков. — И как же ты предлагаешь поступить?

— На какое-то время мне нужно вернуться. Но обещаю — как только я раздам приказы, приведу дела в порядок и буду убеждён, что в моё отсутствие не произойдёт непредвиденных сложностей — вернусь. И помогу тебе очистить прочие урочища, владыка.

— А если это… «Заражение», — с отвращением выплюнув это слово, произносит Эльхан, — распространится? Что нам делать тогда?

— Не распространится, — уверенно отвечаю я.

Хотя на самом деле моя уверенность показная, и ни на чём особом не держится — разве что на внутренних ощущениях и образах, посылаемых перчаткой. Но остаться здесь ещё на месяц-два я действительно не могу — душу терзают смутные предчувствия.

Но главное, меня беспокоит недоверие к тем чернокнижникам и генералам, которые вскоре зададут себе вопросы — зачем им нужен новый повелитель, который вздумал поменять их привычный жизненный уклад? Тот, кто получил власть, но не распоряжается ей и проводит месяцы в степях?

К тому же — в замке есть целая прорва знаний, собранных Ирандером и Беренгар, получивший возможности Архивариуса. Возможно, Сейнорай придумает, как можно очищать урочища, не используя перчатку? Может быть, получится сделать артефакты, используя кристаллы Этерниума, или ещё что-то?

А Айрилен? Я не могу оставить её душу в перчатке! Нужно продолжать изучать возможности переноса души магессы в новое тело, нужно искать его, нужно…

Ялайский пепел, да ещё столько нужно сделать!

Подумав, я решаю «закинуть удочку» и подцепить нахара:

— Возможно, в библиотеках моего предшественника я смогу найти что-то, что позволит мне обучить своих колдунов подобным вещам, и в следующий приезд взять их с собой. А может, получится научить «очищению» и тебя, и твоих шаманов. Я видел, на что ты способен, владыка. И если твои колдуны хотя бы вполовину так сильны, — чуть покривив душой, говорю я, — возможно, у нас всё получится.

При этих слова нахар лишь удручёно качает головой.

— Не думаю, что у тебя получится, молодой владыка. Наша магия направлена на землю. Мы не понимаем тонких материй, и даже стихии даются нам нелегко. Я — редкое исключение. Все мои предки умели лишь говорить с растениями и некоторыми животными, но во мне слились две ветви шаманов — а потому и даром я владею разносторонним. Но другие… Даже мой старший сын только-только начал осваивать огонь, а младший…

Эльхан сплёвывает.

— Сейран — первый за долгое время в моём роду, в ком магии нет. Кехару уже шестнадцать, а он до сих пор не умеет даже слышать деревья, и в нём ничего не проявляется. Так что не думаю, что мои сыновья способны освоить таинство, которое ты продемонстрировал.

Услышав это, я удивлённо смотрю на владыку степняков. Странно… Со старшим сыном нахара, Вейраном, за время моего пребывания в Ишшате, мы перебросились всего парой слов, и о нём ничего определённого я сказать не мог — кроме как то, что наследник Эльхана слишком высокомерен.

А вот второй сын… Во время нашего разговора Сейран вполне ясно передавал мне образы того, как представлял столкновение с войсками Ирандера двухсотлетней давности… Я «видел» проявление его магии иллюзий.

Хотя… То, что сейчас сказал нахар, объясняет интерес парня к магии.