Щупальце тьмы бьёт в преломляющийся поток магии прямо перед моим лицом и растекается отвратительной жижей. А через мгновение ещё три «дымных» удара проламывают защитное колдовство. Брат стонет, из его носа начинает течь кровь, и он падает на колени. Только это его и спасает — над Норманом пролетает ещё одно щупальце, разбивает в щепки одно из кресел и насквозь пронзает прятавшегося за ним торговца.
Уши закладывает — я никогда не слышал, чтобы люди кричали так высоко, пронзительно, облекая в истошный визг саму смерть. Одежда торговца начинает тлеть вместе с плотью. Зараза, расползаясь по его телу, превращает плоть и кости в вонючую жижу…
Которая через секунду меняет форму, затвердевает и становится похожа на облитую дёгтем здоровенную собаку с торчащими из спины шипами и провалами глаз, в глубине которых полыхает красный огонь.
Тварь, несколько мгновений назад бывшая человеком, с рыком бросается на ослабшего Нормана. На меня она не обращает внимания — и очень зря. Шагнув вбок, я с силой рублю тёмное отродье прямо в полёте. Рык сменяется визгом, во все стороны летит мерзкая жижа, которая заляпывает мои сапоги, а голова твари падает на помост отдельно от тела. Норман, пришедший в себя, с ужасом смотрит на происходящее.
— Не спи! — рявкаю я, — Где твоя магия?!
Ответить он не успевает. Раздаётся глухой звук, будто в ворота крепости ударили тараном, и мы синхронно оборачиваемся.
Малефик, вставший с колен, вскинул руки со скрюченными пальцами, и держит вокруг себя алый купол, похожий на щит Нормана. А из толпы, ослепляя окружающих, в него бьют мощные лучи света. Они настолько яркие, что мне приходится прищуриться, чтобы разглядеть хоть что-то.
Я вижу, как свет оплетает защиту чернокнижника, сдавливает её, проламывает и, превратившись в крошечные солнечные копья, пронзает малефика со всех сторон. Он кричит, его тело начинает светиться, и через мгновение вспыхивает ярким оранжевым пламенем.
Колдун падает на помост, и лишь тогда свет, заливающий площадь, рассеивается.
Я вижу отца, стоящего на площади, к которому руками тянутся не успевшие сбежать люди. Они уже не кричат, а вполголоса боготворят своего спасителя…
— … Тогда я накинул на нас защитный купол, и чернокнижник не смог его пробить, — продолжает заливать Норман. — Так что мы легко продержались, пока отец не раздавил эту тёмную гниду!
Его слова встречают гулом одобрения, несколько человек из мелкородных дворян панибратски хлопают рассказчика по плечу, а я, наблюдая за этой сценой, презрительно фыркаю.
Норман, как всегда, пользуется возможностью выставить себя в выгодном свете. Ведь кроме меня здесь нет никого, кто видел, как всё происходило на самом деле, и мог бы опровергнуть его слова.
Но мне плевать на то, что средний брат любит придать себе больше значимости, чем заслуживает на самом деле. Когда-нибудь это ему аукнется, но какое мне дело? К тому же, при всех его недостатках — он всё же успел возвести защиту, которая спасла меня от заклинания чернокнижника… Пусть для этого мне пришлось спасти его самого от обезумевшего мечника.
Интересно, как братец вообще умудряется оставаться таким весёлым?
Лично я с трудом перевариваю произошедшее в том городке… Впервые в жизни видел чернокнижника, и уж точно не ожидал, что его казнь выйдет из-под контроля. Погибли люди, а малефик оказался настоящим чудовищем. Ещё и усмехался мне в лицо! И как он взял своих стражников под контроль! Что было бы, если бы он также решил подчинить меня? Также легко превратил бы в послушную куклу? Что вообще чувствует человек, когда с ним проворачивают такое?!
Что заставляет людей идти по пути тьмы? Почему им не хватает светлого дара? И так ли нужна мне магия, раз она так сильно меняет людей? Может, даже лучше, что её как не было, так и нет?
В Гроулонде пришлось задержаться до вечера. Отец, спасший горожан от малефика, устроил городским властям такой разнос, что его эхо донеслось, полагаю, до самой столицы. Первым под него попал местный маг, который должен был присутствовать на казни, но вместо этого пропадал в таверне. Он мгновенно потерял должность, даже не появляясь перед глазами графа.
Мэр лишился жалования на полгода, его обязали выплатить огромные компенсации семьям погибших, и карьера повисла на волоске. Усатого капитана городской стражи разжаловали до сержанта, а околдованные чернокнижником стражники и вовсе не выжили.
Также отец написал письмо в ближайший крупный город и вызвал оттуда группу Трибунала — магов, расследующих тёмные проявления и охотящихся на чернокнижников. Обязал их выяснить, как малфеик умудрился взять под контроль своих охранников, несмотря на талмеритовые оковы, ограничивающие любое колдовство.