— Да, неудача постигла нас, но не все потеряно. Остались люди, готовые отомстить за смерть друзей!
Обычно мягкий голос штабс-капитана стал жесток, лицо посуровело, глаза потемнели, да и весь он изменился за эти дни, стал суше и строже.
— Считаю необходимым, — продолжил Александр, — отправиться на Дон.
— Мы об этом уже говорили с матушкой, — вставил священник.
— Да, — подтвердила игуменья, до того молчаливо за ними наблюдавшая. — Я также посоветовала отцу Сергию удалиться из города.
— Очевидно, так и придется сделать, — усмехнулся в бороду священник, — мне сегодня пригрозили лишить должности, а может быть, и того хуже…
Уходя, Добровольский протянул отцу листок.
— Передай, пожалуйста, Елизавете Дементьевне Субботиной. Она, верно, не знает, что я жив.
Отец Сергий спрятал записку.
Тихой майской ночью из глухих неприметных ворот женского монастыря выехал всадник. Проехав полверсты полем, он свернул на лесную дорогу, в чащу.
47
Расстрел Дементия Ильича еще более разъединил Субботиных. Евдокия Матвеевна слегла. Лиза ходила по дому, словно пытаясь вспомнить что-то очень важное. Илья старался понять, какие чувства владеют им, и не находил в душе ни жалости, ни боли утраты, ни жажды мести.
«Что же это?! — волновался он. — Неужто я такой черствый и равнодушный человек, что даже гибель отца меня не печалит?»
Вместе с подобными мыслями приходила и другая, житейская, простая и естественная: как быть дальше, ведь теперь забота о матери и сестре ложилась на его плечи, а он не имел средств.
Хотелось посоветоваться, но друзей не было, мать не вставала с постели, и Илья решил идти к Лизе.
Сестра встретила с холодной сдержанностью. В глазах — упрек.
— Я хотел поговорить с тобой, как будем… — начал он, но Лиза быстро и резко остановила:
— Мне ничего не надо! Можешь забирать все, что нажил отец, или подарить тем, кто его убил!
— Но Лиза…
— Что Лиза?! Что ты можешь сказать?! Что ты жив, а он… а они… — Она выкрикивала слова, кусая губы, чтобы не расплакаться.