Лилия и Роза уставились на меня, потом с силой развернули меня в свою сторону и вдвоём воззрились на этого наглеца. Ну как же не наглец, его спрашивают, а он вместо подробного отчёта стоит и смеётся?

— Опять бабу притащил! — произнёс я сквозь смех, и Роза захохотала вместе со мной.

А жена встала в позу «я стою, руки в боки» и с возмущением уставилась на нас.

— Лилия, подожди, я всё объясню.

— Сергей Борисович, Мария Ивановна, вам лучше уединиться! Но дайте мне слово, что через какое-то время вы меня найдёте, я буду дома в Медногорске.

Они оба кивнули и исчезли без всяких порталов.

— Лиличка, жёнушка моя ревнивая, ты видела, как они исчезли? Ты понимаешь, какой это уровень магии? Кто я для той красавицы: муравей, или комар? А ты меня к ней ревнуешь, как к соседней графине, или к горничной. Да никто мне кроме тебя не нужен! Правда, Анюта? Скажи маме: «да».

— Да! — совершенно чётко произнёс ребёнок, после чего был мгновенно забран у бестолкового отца, для немедленного выяснения всех талантов деточки. Тут же прибежала Лиза, и они куда-то умчались.

— И жена одна, и ребёнок один, а всё также как у нас. Это вы, Александровичи, себе таких женщин выбираете, или это у вас аура такая, что вокруг вас всё вот так происходит? — Роза пытается поставить диагноз.

— Роза, это просто вы, женщины, существа из другой вселенной, с другими законами мироздания.

Женщина задумалась, потом, что-то решив для себя, мотнула головой.

— Я тебе ещё нужна?

— Нет, спасибо за помощь!

Роза, открыв портал, ушла в него.

А я зашёл в часовню и, глядя на скульптурную композицию, невольно, вспомнил все предшествующие события.

Пока я предавался воспоминаниям, женщины измучили Анюту своими проверками, и она заплакала. Я забрал у них ребёнка, и поднял её вблизи с «сердцем» скульптуры Мики ля Витура. Девочка тут же прекратила плакать, и стала тянуться к этой детали скульптуры. Я решил, что за один раз дважды касаться этого «сердца» не стоит. Ребёнка отодвинул от скульптур, а жене сказал:

— Лилия, я ни в чём не уверен, но мне бы хотелось, чтобы ты дотронулась до этого «сердца».

— Я боюсь.

— Я дотрагивался, у меня было головокружение, но быстро прошло. Анюта смеялась так, словно её щекотали. А что ты почувствуешь, кроме ревности?

— Ах, ты! — она пытается меня шлёпнуть по спине, но я уворачиваюсь, Анюта на руках у меня смеётся, ведь мамам с папой играют. Не догнав меня, Лилия подходит к скульптуре и дотрагивается до «сердца». Она покачнулась, и я тут же приобнял её и отвёл в сторону. Через несколько минут Лилия поднимает головы и произносит: