Прибыв в треугольную долину, я её быстренько обследовал и просканировал. На выходе из долины обнаружил двух довольно крупных животных. Мой Комп после той тяжелой травмы уже восстановился почти полностью, по крайней мене эти засветки сканера он определил, как зурганов. Я приказал занять круговую оборону, главное оружие — пики. Сам с двумя дружинниками, из числа бывших охотников, двинулся к этим зверям. Я убил их с расстояния метров в сто.

— Да, магия это сила! — сказал один из охотников, разглядывая убитых животных.

— Не приведи Светлый, с такими тварями встретится в одиночку, — это второй охотник.

Я им рассказал, как подручные купца снимали шкуры, с этих животных и какие органы надо сохранить для сдачи знахарям и целителям. Они успешно со всеми этими делами справились, а потом занялись консервированием целебных ингредиентов и выделкой шкур.

И на этот раз встали лагерем там же, где мы останавливались с Луи и Арнольдом. На следующий день, оставив в лагере охотников и шесть дружинников, все остальные двинулись на штурм горы. С детьми и женщинами мы двигались медленнее, поэтому подъём до Площади Великого Гудвина занял у нас три дня. Хорошо, что у меня есть Сумки путешественника, иначе как бы мы обеспечили запасы воды?

Посчитаем? Три дня вверх, три дня вниз, день на плато, получается, что нужно нести на себе продукты, воду, дрова для приготовления пищи на семь дней. И всё это тащить в гору, по труднопроходимому склону.

Преодолели мы эти склоны и уступы без особых приключений. Иногда, какой-нибудь дружинник, засмотревшись на ягодицы наших женщин, которые шли в гору в брюках, спотыкался и падал, под дружный хохот всех остальных. К счастью, никто ничего не сломал, а мелкие ссадины женщины залечивали мазями и отварами, не расходуя на это магию. На третий день мы достигли заветного плато. Постояли на краю, обозрели всю эту красоту, и, спустившись в ближайшую расщелину, обустроились на ночлег. Утром позавтракав, поднялись на плато и замерли в ожидании.

Это было очень живописное зрелище: солнце поднималось из-за горы, и полоса солнечного света довольно быстро бежала по этой гладкой площадке. А когда солнечные лучи коснулись хрустальной беседки часовни мемориала, это сооружение вспыхнуло всеми цветами радуга, как брильянт, на который упал солнечный зайчик. Налюбовавшись этой феерией света, мы тронулись к часовне. Расстояние в три километра мы преодолели за час. Шли не торопясь, останавливались, осматривались, стараясь запечатлеть в памяти все нюансы и детали этого места. Вот мы дошли до часовни.

Кстати, дочь, мы назвали Анютой. Для меня это было связано с ассоциациями из другого мира, а жене просто понравилось звучание имени. Так вот, дочь нёс я, нёс просто на руках, а устройство, типа рюкзака наоборот, нёс один из дружинников. На площади, когда лучи солнца осветили её полностью, воздух стал нагреваться, и, наверное, днём будет жарко. А внутри часовни было прохладно.

Сначала я задержался возле скульптурной композиции, изображавшей хорхаров, этих карликов, поражаемых лучами света от сердца, Мики Витура. Потом я услышал какой-то странный разговор внутри часовни и шагнул туда. А внутри этого сооружения моя жена разговаривала с незнакомым мужчиной средних лет. И разговор был очень странный. Видимо жена попросила этого незнакомца прокомментировать сюжет скульптурной группы внутри часовни. И он это весьма живописно рассказывал.

Я понял, что сейчас он начнёт живописно повествовать, с каким трудом я прорывался внутрь убежища Гудвина. В голову, в очередной раз, ударили сразу две мысли, но сознание терять было некогда, и я рявкнул:

— Молчать!

Все присутствующие, а это: незнакомец, Лилия, Лиза, Малиниш, и два дружинника, — удивлённо уставились на меня.

— Я вам искренне благодарен, за то, что моя невеста не осталась вдовой! Вот видите, какая у нас замечательная дочурка! — я смотрел в глаза незнакомца, и поднял дочку над головой.

— Осторожно, — это незнакомец бросился ко мне, поднимая руку вверх.

Я посмотрел туда же и увидел, что Анюта ухватилась ручками за ту деталь скульптуры, которая изображала вырванное из груди сердце молодого воина. От скульптуры на руки девочки пошла волна света, девочка отпустила руки, и эта волна света прошла по её рукам, и как бы нырнула в её тельце в районе груди. Ребёнок заливисто засмеялся, как будто его щекочут.

Незнакомец внимательно осмотрел Анюту, которую я уже опустил на согнутую руку, и произнёс:

— Обошлось, но будет сильным магом!

— Как мне к вам обращаться, так и звать Гудвином?

— Нет уж, только не так. А как догадался?