Мне хотелось рыдать. Выть в полный голос. Наброситься на него, схватить и никогда не отпускать! Разве так можно? Почему нельзя убежать вместе? Улететь в Америку и начать новую жизнь?

Но также я понимала – чтобы я сейчас ни сделала, он не поменяет решения. Гера не тот человек, который бежит. Он не поступиться принципами даже если они будут стоить ему жизни. В этом мой муж. И я выбрала его. А теперь должна пожинать плоды своего решения.

– Хорошо, – сглотнула ком, чувствуя, как сердце в груди разрывается на части.

Я бросилась наверх. Вытянула из гардеробной пару чемоданов и принялась скидывать них все подряд. У меня не было времени обдумать, что лучше взять с собой. Я не знала, насколько мы улетаем, и что нам может потребоваться. Большую часть сумок заняли детские вещи. Из своих я взяла пару спортивных костюмов и джинсы. Все остальное приобрету на месте. Схватив из ящика наши документы, бросилась в детскую.

– Паша, собирай вещи, только самое необходимое.

Сын сидел за столом, что –то писал.

– Что случилось? – он обернулся и посмотрел на меня удивленно

– Мы улетаем.

Я потянула чемоданы вниз с лестницы. Паша выбежал следом.

– Я не хочу никуда лететь!

– Папа сказал так сделать. Слушайся отца.

Оттащила вещи в коридор к входной двери. Паша забежал к Греху в кабинет.

– Пап, я не хочу никуда лететь!

– Паш, это необходимо, – голос Геры был спокойным. В очередной раз поражаюсь выдержке мужа. Меня едва ли не трясет, а он еще в состоянии разговаривать с нами. Я прошла следом за сыном.

– Мне нужна твоя помощь. Проследи за мамой и сестрой. Ты – мужчина, ты мой приемник и пока меня нет, безопасность нашей семьи на тебе, понял?

Он присел перед ним на колени, заглянул в глаза сыну. Паша был не согласен. Он, как и я, не хотел оставлять отца. Но против слов Тайсона не попрешь. Сын послушно кивнул.

– Чтобы ни одна тварь не обидела ни маму, ни Нику, все понял? – он сжал его плечо. Пашкины глаза были на мокром месте.

– А ты?

– Я вернусь. Не могу сказать точно, когда, но обязательно вернусь.

В тишине комнаты раздался тихий всхлип. Прикрыла глаза, отвернувшись. Я пыталась бороться с упрямо ползущим вверх по гортани комом. Знала – если дам слабину, начнется истерика. А я не могла. Не имела права.