Он не успел научить сына. На следующее лето экспедиция работала в районе Байкало-Амурской магистрали. Для исследования образцов породы на месте прокладки будущего тоннеля предстояло произвести взрыв. Человек, ответственный за взрывные работы, не заметил отсутствия одного из геологов, и дал отмашку…

Хоронили Андрея Ивановича Колесникова в закрытом гробу.

На следующий день девятилетний Денис заявил, что станет геологом, как отец. Мама только взглянула горестно и молча вышла из комнаты. После известия о гибели мужа Нелли Леонидовна сразу постарела, потускнела. Выплаканные глаза поблекли, никогда больше они не светились счастьем, как при жизни папы.

Тетя Соня – между ней и младшей сестрой было десять лет разницы – присела рядом с насупившимся племянником и притянула его к себе.

– Лучше тебе окончить музыкальную школу, а потом, может, консерваторию… Фортепиано – всегда кусок хлеба.

– Как мама, бездарей учить! – не желал слушать Денис.

– Благодаря тому, что твоя мама дает частные уроки, вы имеете деньги жить, – терпеливо объясняла тетя Соня. – А деньги – это твоя одежда, твоя еда, твои игрушки. Дениска, маме и так тяжело. Ты не должен ее расстраивать.

Чтобы не расстраивать маму, он продолжил обучение. С его природными данными это было нетрудно. Стоило только запомнить мелодию: дальше он шпарил по слуху. Дома тратил на занятия инструментом не более часа в день, чтобы развивать технику, ну и немного подбирал. Про себя Денис точно знал, что музыкантом не станет, но маме об этом решил не говорить. Он регулярно ходил в музыкалку, немного жалея, что среди ровесников там не нашлось ни одного мальчишки. Зато одноклассники из 84-й школы смеялись, когда видели его с черной нотной папкой. Дразнили «Шульбертом», говорили, мол, не мужское это дело, клавиши терзать.

Однажды Дениска шел на занятия, но во дворе его остановили Мишка Федоров с Лешкой Самохиным и предложили забить на музыку. Они договорились о футбольном матче с классом «б», а вратаря не хватает.

– Завязывай ты с этим бабским пианино. Айда с нами! – уговаривал Лешка.

– Никакое оно не бабское. Все великие музыканты мужчины, – возразил Дениска и стал перечислять: – Петров, Ван Клиберн, Рихтер, Гилельс…

– Так они ж евреи!

– Кто?

– Рихтер твой, и все музыканты. Моей мамке на работе билеты в филармонию всучили, так она говорит, на сцене одни евреи были. И в зале тоже.

Денис не понял, обижаться или нет, и тут Мишка выдал:

– Да ему-то чего, у него мать еврейка!

– Что ты сказал? – не выпуская папки, Дениска вцепился в Мишкин рукав.

– Что слышал. Моя мамка сказала, что твоя мать еврейка. Вот как ее девичья фамилия?

– Как у дяди Гриши – Сандлер.

– Ну, чуешь? Сандлер, Рихтер… Все евреи.