Нелли Леонидовна вздохнула.

– Не удивлюсь, если и тебе припомнят национальность твоей матери.

– Ну уж, ты скажешь!

Денис лицом пошел в отца, все так говорили.

– Сынок, надо уезжать.

– Куда?

– В Израиль. Сонечка очень довольна. Пишет, язва ее куда-то подевалась, медицина там отличная. Как блокаднице, ей назначили хорошую пенсию. Фима служит в больнице, от оборудования в восторге. И Аркадий, он ведь в Германию перебрался, они созваниваются – тоже говорит, что прекрасно устроился.

– Мама, ты с ума сошла?! Что мы там будем делать?

– Жить. Спокойно жить. Здесь страшно, и с каждым днем становится все страшнее. Все уехали. Мои двоюродные братья. Троюродная сестра Лика с семьей буквально на днях собираются. Был бы дядя Гриша жив – тоже бы уехал.

– Мама, я никуда не поеду, – твердо заявил Денис. – Не хочу! Что мне там делать, без языка?

– Ты способный, сынок, выучишь. Там многие говорят на идиш, он похож на немецкий, а ты учился в немецкой школе. Английский, спасибо тете Лизе, у тебя, считай, свободный.

– Нет, мам, ты с ума сошла. Мне что, институт бросать? И я Иру люблю, мы через год поженимся. Отец ее никуда не отпустит!

Нелли Леонидовна горько взглянула на сына, тяжело встала с места и побрела в свою комнату.

Пару месяцев она не заговаривала об отъезде, а в середине лета сообщила:

– Я подала документы на выезд. Прости, сынок, но квартиру придется продать. Деньги мы с тобой поделим – мне ведь надо будет с чего-то там начинать. Я не блокадница, на большое пособие рассчитывать не приходится. А ты после свадьбы купишь другую. Думаю, Ирин отец вам поможет.

– Когда? – спросил ошарашенный Денис.

– Не скоро. Думаю, полгода или даже больше.

– Выходит, тебя не будет на нашей свадьбе?

– Денис, есть вещи важнее, чем праздники. Я больше не могу здесь.

Иришка была в Адлере. Каждое лето Валентин Артемьевич отправлял ее туда. На этот раз она очень не хотела ехать, не хотела расставаться с Денисом. Почти ежедневно он получал от нее подробные забавные письма: о тетке, соседях, погоде, урожае. Он обязательно отвечал на каждое, хотя письма писать не умел и не любил, но как еще сообщить Иришке, что любит ее и ужасно скучает. О том, что надумала мать, Денис не написал.