— Я в это не верю, — сообщила сотрудница бюро трудоустройства. Кажется, она явно была не на стороне работодателя.

Фабиан у меня на руках орал, как дикий зверь.

— Какой милый! — сказала женщина.

Я бы ей врезала, но нос у нее и так уже был кривой.

Через две недели мы с Фабианом двинули в Йончёпинг. Очередная мамашина телега про то, какая я никудышная родительница, стала последней каплей. Я послала на фиг и ее, и бессловесного папашу и переехала в однушку с мини-кухней к рабочему-бетонщику, с которым переписывалась в каком-то чате знакомств.

На самом деле, когда я уезжала из США, то для себя решила — больше никаких отношений только ради секса и никаких тупых влюбленностей. Всем этим я сыта по горло. Если я когда-нибудь еще свяжусь с особью мужского пола, эта связь будет мимолетной и желательно безымянной. Или же она медленно вырастет из дружбы с человеком, который думает так же, как я, с которым можно вместе состариться, который будет понимать Фабиана и меня.

У бетонщика было отличное оборудование ниже пояса и недоразвитость в области мозга. И, обнаружив как-то в холодильнике шприцы с тестостероном рядом с порошковым молоком, я поняла, что пора искать что-нибудь получше.

На этот раз в жилище не должно быть ни единой Y-хромосомы, кроме той, что стала проклятием для маленького Фабиана.

Моя жизнь редко складывалась так, как я ожидала. Подозреваю, что почти у всех именно так.