Я знал, что ей больно, я чувствовал ее, как никого другого. Понимал, что ошибся, не то, что бы Люда мне не нравилась. Секс с ней был весьма неплох, а в тюрьме этого очень не хватает, да и человек она была не плохой, но что то, не то. Жалость и секс. Жалеть и трахать, смешно, наверное, но она так прониклась ко мне. В глаза смотрела и словно жизнь свою видела, Марьяна так не смотрела, а может и смотрела, но я не увидел. Красивая, слишком красивая, она сама не понимала какая она. Никогда ей этого не скажу, но пересматривая ее фотографии чувствовал, как внутри все, как на качелях то в верх, то вниз. Особенно глаза эти любимые бл. ские, с ума по ним сходил, но знал что остановится нужно.

Ни то чтобы она ненадежная, нет, она хорошая девочка, маму любит, сильная, из последних сил, но держится, до конца пойдет, мой она человек, только… Не уверен я в ней, слишком много с мужем своим прожила и слишком больно терять друг друга, отпускать будет если что не так пойдет. Представил, как с ума сходить буду, сейчас то от ревности сгораю и отпустить не смогу, а когда моей станет. Хотя, итак, моя. Закуриваю и выдыхая дым, смотрю сквозь проклятые решетки. Так недолго осталось и все тяжелее, даже баба тут есть, сегодня обнимала меня, заснула на моем плече, а я смотрю на нее и выть хочу. Нравится, милая и даже надежная, хоть и муж у нее есть и ребенок, сказала, что на развод подает, что жить так не хочет, меня встретила, что-то планирует. Катя с ребенком от мужа ушла, а она… Она не смогла и может не надо, я себя знаю, десять лет прожил без нее и не сломался и еще столько же не сломаюсь, только, вот глаза ее огромные и чистые такие словно манят. Сам не знаю придурок зачем написал, вышел из контакта, зайти до безумия обратно хочу, все это вернуть, но… Понимаю, все, хватит. Дверь начинает открываться, конвоир остается там в тюремном коридоре, а она радостная влетает ко мне и кидается на шею.

— Кум узнает тебя уволят малышка! — хмыкаю я, обнимая в ответ податливое женское тело.

Люда садится ко мне на колени и, как щенок преданно в глаза заглядывает, в губы целует, нет в ней такой страсти, огня такого, поцелуи робкие больше получаются, не может насытить мое тело, мой голод, может потому, что не может насытить мою душу? Резко прижимаю ее к себе и грубо начинаю целовать. До безумия, глаза закрываю, опрокидываю на спину ее и продолжаю свои поцелуи, как у волка голодного. Стаскиваю с нее шмотки и все также грубо, как зверь покрываю поцелуями чужое тело, не приносящее мне того удовлетворения, какое ждал, а после резким сильным толчком врываюсь в нее. Люда лишь негромко вскрикнув хватается за мои плечи, а я продолжаю двигаться в ней. Все жестче и жестче пытаясь получить то, что хочу, но с каждым толчком и ее стоном все больше осознаю, что не могу получить половину или совсем малую часть чего хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Люда прижалась к моей груди после нескольких часов ни секса, а дикой долбежки, я словно ее не видел, просто трахал и все. Мои пальцы перебирали ее волосы, сигарета во рту и пустой взгляд в потолок. Ее сердце бьется словно автомат, так учащенно, все крепче прижимается. А мои пальцы скользят по волосам, зарываются в них словно в поисках тепла которого нет.

— Ты самый лучший мужчина которого я только встречала! — так искренне шепчет она.

Отшвыриваю окурок и улыбаюсь, только вот моя улыбка не совсем искренней выходит.

— Спасибо!

Спасибо… Девушка мне такие вещи говорит, а я ей спасибо.

— Я вообще хоть чуть чуть нужна тебе? Мы будем вместе, когда ты выйдешь?

Приподнимается и своими глазами наивными смотрит, продолжаю гладить по волосам.

— Нужна! Сюда иди! Будем вместе!

Притянув к себе, укладываю на свое плечо, лишь бы не смотреть ей в глаза. Хочется вернуться в прошлое если в настоящем нет счастья, но обратно дороги нет, теперь остается только будущее и лишь время которое покажет, как будет дальше, только я почему — то чувствую, что уже не будет никак.