В 1948 году, в последние дни британского мандата в Палестине, все английские газеты и агентства новостей угрожающе предвещали хаос, который воцарится в стране с уходом последнего британского солдата и последнего десантника. Арабская лига[38], со своей стороны, поклялась, что еврейский ишув будет уничтожен, — и действительно, в последнее время участились случаи убийств, совершаемых арабами в разных точках страны.

Все это, да еще при нашей оторванности от дома, глубоко удручало каждого посланца, и, хотя мы не могли не понимать, как необходима наша работа в Европе, мы рвались домой, чтобы как можно скорей влиться в ряды бойцов.

Я с головой, без остатка погрузился в тренировки, проходившие в восьми лагерях в Италии — от Анцано на севере до Грумо (лагерь «Вперед, к свободе!») на юге. Лагерями руководили израильские студенты, которые в то время учились в Швейцарии и в Италии и были привлечены нами к этой работе, а также командиры из среды беженцев, прошедшие специальную подготовку. Коллектив инструкторов составляли выпускники, закончившие курсы командиров отделений в лагере «Вперед, к свободе!».

В тот период мы подготовили два выпуска — в общей сложности 2000 человек. Неожиданно меня вызвали в Ми-лан на встречу с Шаулем Авигуром. Я, конечно, не мог знать заранее, о чем пойдет речь, но предполагал, что он хочет узнать, как проходят наши тренировки. В Милан я приехал ранним утром и был полностью готов к предстоящей беседе.

Первая встреча с Шаулем

Это была моя первая официальная встреча с Шаулем. Правда, я познакомился с ним еще в 1939 году, когда проходил курсы подготовки рабочей молодежи в кибуце Киннерет, а он был одним из старейших членов кибуца. Но до сих пор еще ни разу не случалось, чтобы он вызывал меня к себе по делу.

После обмена приветствиями и стандартных вопросов Шауль предложил мне сесть, сам расположился в кресле и в свойственной ему тихой и спокойной манере стал расспрашивать о моем прошлом и о работе в Италии. Потом разговор перешел к истории с «Лино», и тут он заговорил об успехе и о необходимых выводах из этой операции, о которой он уже немало слышал от Муни. Беседа затянулась, и в заключение Шауль отметил, что «темпы закупки оружия арабами в Европе растут, поэтому необходимо создать организацию, которая срывала бы эти закупки и тем самым ограничивала боевую мощь арабов, воюющих против нас». Шауль считал, что такое боевое подразделение нужно создать немедленно. Он добавил, что уже советовался с разными людьми и решил поручить организацию подразделения и командование мне, я же буду подчиняться непосредственно ему. Я понимал, какую огромную ответственность он на меня возлагает, но его глубокий властный голос, простота и сила, которая чувствовалась в его немногих словах: «Я сделаю все, чтобы предоставить в твое распоряжение самых надежных людей и все средства, которые у нас имеются», — не оставили в моем сердце места сомнениям.

Я принял это задание с оговоркой: я должен уйти со своего поста в тренировочных лагерях Италии, где работал под началом Нахума Шадми. Договорились, что я дождусь, когда Нахум освободит меня от этой работы, затем мы с Шау-лем вторично встретимся в Женеве, где он находился постоянно. К моменту встречи я должен подготовить предложения, касающиеся структуры нового подразделения, методов его деятельности и личного состава, который следовало набрать из эмиссаров от различных организаций. Шауль напутствовал меня своим обычным «Крепись и мужайся!».

За годы своей службы в рядах Хаганы я привык переходить с одной должности на другую, нередко не успевая даже как следует подготовиться к новой работе. Однако в данном случае я тревожился больше, чем всегда. Я мысленно представлял себе огромную Европу, ее побережья от Финляндии на севере до Греции на юге, многочисленные порты, аэродромы, разные страны и проблемы на границах между ними… И вот теперь мне предстоит создать подпольную организацию, которая на всем этом бескрайнем пространстве будет выискивать и выслеживать поставщиков вооружения всех видов — легкое и тяжелое оружие, боеприпасы, самолеты, суда и т. д и предотвращать любыми способами (при этом тщательно избегая политических осложнений) отправку этого оружия в арабские страны.

Из гостиницы Шауля я направился к себе в номер, чтобы обдумать свое новое назначение. Целый день я просидел, склонившись над столом, набрасывая на бумаге план. На следующее утро, придя в штаб Хаганы на Виа Уньона, 5, я с трудом мог сосредоточиться на своей обычной работе. Мне очень хотелось поговорить с кем-нибудь, хоть немного облегчить душу, но я вынужден был молчать и не открываться никому, пока Нахум Шадми не подпишет приказ о моем освобождении от должности. Ожидание решения Нахума и планы, уже зарождавшиеся у меня в голове, донимали и мучили меня невыносимо. На следующий день после полудня меня вызвали к телефону. Нахум из Женевы сообщал, что Дов Нишри, находившийся в Германии по поручению Хаганы, приезжает в Италию, чтобы сменить меня. Таким образом, я был свободен для новой работы под началом Шауля.

Йоселе присоединяется к нам

План утвержден

На следующий день я поехал в Рим. Начались встречи с директорами разных учреждений и с товарищами по операции «Лино». Особенно интересно было мне поговорить с Йоселе, который рассказывал, что, помимо его работы в качестве агента «Моссада ле-Алия Бет», штаб ПАЛМАХа в свое время поручил ему организовать отряд подрывников. Оказавшись в Европе в конце 1947 года, он ясно понял, что порученная роль выше его возможностей: в Европе не было ни одной организации, на которую он мог бы опереться и которая помогла бы ему найти средства, необходимые для создания такого отряда. Я рассказал Йоселе о своей новой должности и предложил ему присоединиться к моей группе. К величайшей моей радости, он согласился. Мы вместе наметили план организации группы и ее работы, чтобы представить его на утверждение Шаулю при ближайшей нашей встрече в Женеве.

Мои приготовления к поездке в Женеву были закончены, однако швейцарская виза запаздывала. Поскольку время поджимало, я вернулся в Милан и попросил работников «Моссада ле-Алия Бет» снабдить меня британским паспортом, с которым при въезде в Западную Европу не требуется виза. Я получил синий паспорт, но часть содержавшихся в нем данных мне не подходила. Особенно мне не понравилось, что владелец паспорта был записан как British Subject by Birth, т. е. уроженец Британии, покинувший Лондон два года тому назад, я же в Англии вообще никогда не бывал. Несмотря на риск, я отправился поездом в Женеву. Проверка на границе была нестрогой. Отношение властей к синему паспорту несколько ободрило меня — я поверил, что никаких неприятностей у меня не будет. С деланным безразличием я протягивал паспорт итальянским и швейцарским пограничникам, а они ставили в нем штемпель — о выезде из Италии и о въезде в Швейцарию — без малейшего колебания.

В Палестине накануне ухода англичан

Двухдневные встречи с Шаулем завершились утверждением программы деятельности отряда. Так 13 мая 1948 года в Женеве родилось подразделение, целью которого были диверсии против приобретения и снабжения оружием арабов через Европу.

В Палестине процесс ухода английских войск подходил к концу. Уже начались жестокие бои евреев с арабами; англичане передавали арабам одну за другой все ключевые военные позиции. Войска Арабского легиона перешли к открытым атакам, стремясь утвердить свою власть на определенных территориях Эрец-Исраэль прежде, чем британцы оттуда уйдут. После ожесточенных боев пал Гуш-Эцион[39]. В руках врагов оказались первые пленные. Силы Хаганы прилагали отчаянные усилия, чтобы отвоевать у арабов как можно больше земли, пока не началось вторжение профессиональных арабских армий. ПАЛМАХ-Харэль[40] участвовал в боях за Иерусалим, на севере страны действовал ПАЛМАХ-Ифтах, он же отвоевал часть Верхней Галилеи. ПАЛМАХ-Негев отвоевал власть в Шувале и Има-ре в Негеве, а также Хуликат, Каукбу и Брар. Наши силы победили в бою за Бейт-Махсир, что по дороге в Иерусалим. ПАЛМАХ освободил и Цфат. Был создан батальон «Ха-Пшита», первый моторизованный батальон Хаганы. Хагана вела бои за Яффо, и крупнейший арабский город сдался. Бейт-Шеан тоже сдался. В западной части Верхней Галилеи шла операция «Бен-Ами». Враг предпринял серьезную атаку в Иорданской долине. Впервые были пущены в ход четыре пушки Хаганы.