Чтобы вода не просочилась внутрь шины, все герметически закрывалось. К мине приделали столярные тиски — с их помощью подрывники прикрепят ее к носовой части корабля.
Снова разгорелся жаркий спор — на сей раз речь шла о том, сколько взрывчатки положить внутрь шины. Муня настаивал на минимальном количестве, чтобы не нанести ущерб порту. Подрывники утверждали, что взрывчатки должно быть много, чтобы судно наверняка затонуло. Действительно, нельзя забывать, что мы находимся в стране, на территории которой проводится работа, имеющая первостепенное значение для Израиля — все действия «Моссада ле-Алия Бет», закупка оружия, военная подготовка, тренировка летчиков и т. п. Поэтому мы должны быть осторожны вдвойне, чтобы не причинить вреда людям или порту (тут нам снова напомнили о взрыве, произошедшем в порту Барри во время Второй мировой войны).
Затяжной спор завершился компромиссом: взрывчатки должно быть достаточно для того, чтобы в результате взрыва в корпусе судна образовались глубокие трещины и оно затонуло, но не слишком много, чтобы не причинить ущерб территории порта.
Готовя мины, мы не забывали и об остальном снаряжении. Резиновые лодки проверили и накачали воздухом; весла выкрасили, чтобы они не были заметны в темноте.
Под вечер Бени Кравиц и я снова объехали территорию порта. Мы хотели убедиться, что положение «Лино» не изменилось. От нашего осведомителя мы узнали, что этой ночью «Лино» пока еще остается на своем месте. Мы немедленно вернулись на базу. Там все приготовления уже были закончены. К операции мы решили привлечь «тополино» Мирьям и Йосефа Гроссманов — вместе с ними самими.
Последние приготовления
Муня сильно опасался, что Йоселе, стремясь провести операцию любой ценой, станет действовать опрометчиво. К тому же возникли дополнительные трудности, связанные с заключительным этапом операции — подходом к кораблю: британский эсминец, охранявший «Лино», включил прожектор. Я заранее побеседовал с Йоселе и теперь мог успокоить Муню: Йоселе сделает все для успеха операции, но, если приблизиться к кораблю незамеченным будет невозможно, он вернется.
Мы встретились после ужина, и Муня подробно повторил план. В 21.00 мы с Мирьям и Йосефом, который вел машину, выехали на место сбора. Там мы с Мирьям, изображая прогуливающуюся по набережной влюбленную парочку, должны были следить за местностью и подать знак подъезжающей машине, можно ли подрывникам выходить без опаски.
Первая ночь
В 21.30 подрывники уже сидели в машине в полной экипировке: водолазный костюм, канаты, кусачки и ножи. Резиновую лодку и прочее снаряжение, в том числе рацию, погрузили в машину. Прежде чем покинуть базу, мы тщательно проверили, не осталось ли где подозрительных следов.
Подрывники отправились на место сбора в сопровождении Муни. Машина подъехала точно по расписанию, я подал шоферу сигнал, и он остановился. В считанные секунды лодка была переброшена через забор, и трое подрывников — Йоселе, Бени и Флик — уже стояли рядом с ней. Машина отъехала. На набережной — ни души. Ребята мигом сбросили верхнюю одежду и исчезли за скалами. Последнее рукопожатие, последнее напутствие — и вот уже лодка спущена на воду и быстро удаляется в темноту.
Мы с Мирьям остались на берегу. Мрак и безмолвие вокруг еще больше усиливали наше волнение. Издалека был виден британский эсминец, весь залитый светом, широкий луч прожектора время от времени обегал по кругу пространство порта. Тут и там мерцали, словно свечи, огоньки итальянских рыбацких суденышек.
Тем временем грузовик с оружием, который мы называли «передвижным арсеналом», подъехал к назначенному месту — к западному выезду из города. Чтобы не возбуждать подозрений своей длительной остановкой в этом месте, водители занялись починкой якобы неисправного мотора. Так они тянули время, пока операция не окончилась. Муня пересел в «тополино» и раз в час проезжал мимо нас, останавливался на секунду и спрашивал, все ли в порядке. Время тянулось раздражающе медленно. Судя по тому, что кругом царила тишина, наши люди пока что продвигались вперед без помех, и это несколько успокаивало. Однако шел час за часом, а ничего нового не происходило. Мы начали тревожиться за судьбу подрывников. Я снова и снова высчитывал, сколько времени нужно, чтобы доплыть до «Лино», сделать там все, что нужно, и вернуться. Муня стал проезжать мимо нас все чаще и чаще. Я уже начал лихорадочно планировать, что мы будем делать, если подрывников схватят. Как вдруг — было 3.45 утра — я заметил силуэт приближающейся к берегу лодки. Мы бросились туда и стали носиться по берегу взад и вперед, чтобы ребята видели, куда им плыть.
Трудно передать, что я почувствовал, когда Йоселе объявил, что им не удалось подойти к «Лино».
Времени для разговоров не было, ребята выпустили воздух из лодки, переоделись, а мы с Мирьям вернулись на набережную, чтобы доложить Муне, как обстоят дела. Через несколько минут он появился. Мы рассказали ему о неудаче. Муня поехал дальше, к грузовику с оружием, и велел водителям везти нас обратно на базу. Те мгновенно закончили «ремонт» мотора, завели машину, и мы, забрав снаряжение, помчались по направлению к лагерю беженцев.
Рассказ Йоселе
Уставшие до смерти, измученные, все повалились на кровати и крепко уснули. А Йоселе рассказывал нам с Муней, как было дело:
«Мы отошли от берега и поплыли к военной якорной стоянке. Первую остановку мы сделали возле брошенного корабля, стоявшего на якоре неподалеку от границы военного порта. Отдохнув и осмотревшись, мы стали грести дальше, ко второму неосвещенному кораблю, который стоял на якоре в нескольких десятках метров от «Лино». Мы подплыли к нему вплотную — там тоже не видно было ни души. Немного посовещавшись, мы решили, что отсюда будем продвигаться к «Лино» вплавь. Мыс Бени соскользнули в воду, а Флик остался в лодке. Добираться до цели было нелегко, пространство между брошенным кораблем, «Лино» и причалом было ярко освещено, а на причале сновали люди. Мы старались подобраться к «Лино» незамеченными, но, несмотря на все наши усилия, ближе чем на двадцать метров подплыть к нему не удалось. Пространство между нами и «Лино» было залито светом, и нас сразу бы заметили. Тут-то мы и почувствовали, до чего примитивно наше снаряжение — оно совсем не позволяло нам плыть под водой.
Мы проторчали там довольно долго, надеясь, что к рассвету они закончат работу и погасят свет. Но, увы, никаких изменений к лучшему не происходило, а по графику нам уже пора было возвращаться. Когда стало светать, мы, отсоединив взрыватель, утопили мину и поплыли к берегу».
Да, этой ночью нам не удалось потопить «Лино», но сама операция была проведена безупречно, и мы не оставили никаких следов. Это укрепило нашу решимость повторить попытку следующей ночью.