Как жалко и обреченно это звучит, лучше бы мы никогда не встречались. Придя к ней в дом, я желал, чтобы она боялась меня, а теперь эта мысль убивает.
- Я, - слова проглатываются и теряются где-то внутри. Теперь для нее я монстр, тот, кем я был всегда, но не хотел признавать. Не высшая раса, верхушка пищевой цепи, а убийца и зверь. – Я, ничего тебе не сделаю. Не бойся, скоро ты меня не увидишь.
Отшатываюсь в сторону, в самый дальний угол и прослоняюсь лбом к прохладным прутьям. Нужно заставить стражу перевести меня в другое место, так Мира сможет почувствовать себя хоть немного в безопасности.
- Эй! – ударяю кулаком по металлической двери в попытке привлечь внимание, - уведите меня в другую камеру. Эй!
Позади я слышу вздох, и движение воздуха приносит знакомые, едва уловимый запах корицы, который раньше так раздражающе щекотал в носу и заставлял чихать.
- Я знала кто ты, - голос Миры отражается от стен, но все равно кажется слуховой галлюцинацией, - с самого начала.
- Но.…Как?
- Глубокие, рваные раны не исчезают бесследно через пару часов, и твое поведение, будто ты не знаком с моральными нормами никак не могло оправдываться простой не дружелюбностью. Я не знала, что ты оборотень, но поняла, что и человеком ты не являешься, - девушка закашливается болезненно морщась.
- Но, почему ты позволила мне остаться? Тебе не было страшно?
- Я боялась даже дышать рядом с тобой. Каждое мое движение вызывало бурю злости, я чувствовала, как ты ненавидишь людей. Вмиг все страшные сказки, рассказанные на ночь, превратились в реальность.
- Но тогда почему…
- Ты был ранен и бежал от тех, кто причинил тебе вред, разве я могла отвернуться от того, кто нуждается в помощи.
Мира грустно улыбается и тут же сморщивается от боли. Она поднимается с пола, и легкая ткань подола разорванного платья шелестит, касаясь решетки. Истинная всего в нескольких сантиметрах от меня и я могу разглядеть ее изувеченное лицо: опухшее от ссадин и синяков, разбитые губы с засохшей в уголках кровью, разбитая бровь с глубокой, неровной раной посередине, сломанный нос.… Зажмуриваюсь не в силах смотреть. Девушка протягивает нежную руку через узкие прутья камеры. Ее холодная ладонь касается грубой, покрытой щетиной щеки, поглаживая ее большим пальцем. Она забирает мое бремя. В ней прощение, которое мне так нужно.
Глава 31. Шторм
Спустя сутки никто так и не приходит. Дело с вовлеченным в него человеком должно решаться безотлагательно, но почему они тянут время? С наступлением ночи температура в тюремном отсеке падает и становится непригодной для людей с их теплой кровью. Я не ощущаю холода, но мелкая дрожь, пробирающая хрупкое тело в легком сарафане, говорит сама за себя. Лицо девушки стало еще бледнее, а губы предательски стиснуты в попытке скрыть отчаянное положение.
- Эй, вы с ума посходили, здесь нельзя держать человека, - удар кулака приходится на стойку решетчатой двери. Звук дребезжащего металла разносится по помещению, теряясь в коридоре. Ответа не следует, я даже не слышу, чтобы охранники в конце коридора как-то среагировали на шум. Ничего, я заставлю их расшевелиться.
Отойдя на несколько шагов назад, врезаюсь в железные прутья, они достаточно толстые и их почти невозможно повредить, камера должна выдерживать любые попытки вервольфа выбраться на свободу. Главное слово – почти. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Скрежет металла режет слух, и решетка двигается на несколько миллиметров вперед, не густо, но для первого раза достаточно. Отступаю к каменной стене и повторяю попытку. При столкновении с холодными прутьями левое плечо пронзает боль, металл врезается в кожу, оставляя бледно-розовые полосы. Незаметно железо поддается, еще раз пятьдесят и я вынесу эту долбаную дверь, а потом тех, кто сидит по ту сторону решетки.
- Все нормально, Шторм, - ослабленный дрожащий голос доносится из угла соседней камеры.
- Вижу, - стискиваю зубы и всем весом наваливаюсь на решетку. Сквозь собственный рык я слышу, как жалобно скрипят под напором прутья, миллиметр за миллиметром подаваясь вперед. Во мне будто разлили раскаленный металл, мышцы горят от напряжения, а кожа на ладонях слезла, оставляя оголенные, кровоточащие участки. Даже с постоянной регенерацией эпидермис не успевает восстанавливаться с такой скоростью, и горячие ручейки крови сбегают по прутьям вниз. Я сломаю эту решетку несмотря ни на что.
- Прекратить! – наконец двое стражей выскакивают из темного коридора.