Она многозначительно указала на разрушенный стол за нашими спинами. Возможно, решила, что это результат тех жестоких отношений, на которые намекнула мама.

– Будьте осторожны, хорошо? – добавила женщина в форме.

И, не дожидаясь ответа, снова повернулась к маме. Та подчеркнуто кивнула.

– Я прослежу, чтобы дочь получила лучший уход, какой только можно вообразить.

Темноволосая женщина подавила вздох.

– Деструктивные отношения – это определенно животрепещущая тема. Мы получили еще одно заявление из этого района. От перепуганной матери. По ее словам, парень ее дочери угрожает той ножом. Возможно, вы…

Прежде чем она успела закончить вопрос, мужчина сделал шаг вперед.

– Мы с этим пацаном уже сталкивались. Он главарь местной молодежной банды, которая, судя по всему, специализируется на издевательствах над животными.

Раздраженный блеск во взгляде женщины-полицейского показывал, что она считает лишними разъяснения своего напарника. Я почувствовала, как желудок сжался в комок. Жестокое обращение с животными? Девочка. Грета. Мне хотелось закричать: «Она в порядке?», но слова остались внутри. Несмотря на то что я выпила много воды, в горле опять пересохло. Мама ахнула и схватилась за грудь.

– Что вы такое говорите? Это чудовищно! Бедная девушка! И жестокое обращение с животными… Зачем, господи боже мой?!

Что-то черное с белыми пятнами промелькнуло на моей сетчатке, и показалось, что я чувствую, как гибкое маленькое тельце сворачивается калачиком возле меня. Потом видение растаяло, ощущение тепла испарилось, сменившись чем-то холодным и острым. Тирит.

– Кто знает, – ответил полицейский и безнадежно пожал плечами. – Может быть, они сатанисты. Или просто развлекаются, как умеют. Молодежь в нынешние времена…

– Как бы то ни было, – прервала его женщина-полицейский, – нет смысла стоять тут и строить догадки. Но если вы видели или слышали что-то, что может помочь нам продвинуться в этом деле, тогда…

Мама покачала головой. Она была бледна.

– Нет. Слава тебе господи, мы здесь временно. И раз тут творятся такие страшные вещи, не думаю, что мы когда-либо сюда вернемся. Морок… Что это вообще за название для озера?

Женщина-полицейский развела руками.

– Это ведь не официальное наименование. Но оно и правда немного странное. И жутковатое. Таким не привлечешь туристов. Я сама совсем недавно поселилась здесь и только на днях узнала, что озеро так называют.

Она развернулась и сделала несколько шагов в сторону прихожей. Они сейчас уйдут? Так быстро? Я беспокойно заворочалась, не в силах решить, что опасней: оставить полицейских в доме или отпустить их.

Подумала о черном орудии, спрятанном совсем недалеко от меня. Видимо, из-за беспорядка, из-за разбросанных повсюду щепок и обрывков газет полицейские не заметили, что с ковром что-то не так.

Мужчина уже вышел в прихожую, но его напарница внезапно остановилась. Она направила взгляд в ту часть комнаты, куда отступила психотерапевт, туда, где топорщился краешек ковра. У меня перехватило дыхание. Я проследила за ее взглядом. Увидела жену Алекса, мать Смиллы, в синем платье, прислонившуюся к стене, как будто она хотела с ней слиться.