— Некому тебя развлечь, бедненькому? — ржет как конь.

— Хорош стебаться, Гор, — называю Черногорского по кличке. — Здесь меня некому развлекать.

— А ты чего бешеный такой? По голосу слышу.

— Вот ты экстрасенс, — ржу, — но угадал. Бесит тут одна.

— Дай угадаю, одна из твоих родственниц?

— Бинго! Сложно не догадаться. Отец насел, типа я должен был свечку этой убогой держать и следить, с кем она путается, — агрюсь, снова прокручивая в голове сказанный отцом бред. Ну бред же!

— Не понял, зачем свечку держать? — не врубается Ян. — Ты про сестру мачехи своей, что ли? Что с ней случилось? Ты же скинул ее на водителя, дав ему бабла, чтобы говорил, что ты ее в универ возишь.

— Да. Было дело. Да капец, один охранник уволился, обиделся на что-то как баба и слил меня отцу! Тот орет как блажной, меня обвиняет. Обрюхатил Варьку кто-то, прикинь! Я те серьезно, чего ржешь, Ян? Какой-то идиот залез под юбку к этой страшной монашке и даже смог там что-то нафурычить! — смеюсь, меня просто адский смех от этой ситуации разбирает. — Я, значит, должен был женишков от нее отбивать! С какого перепугу?

— Смешно тебе?! — с грохотом открывается дверь, и на пороге стоит отец, бешено вращая глазницами. — Положи трубку, Тимофей! Продолжим разговор!

— Упс, надеюсь, ты выживешь, — сливается Ян, слыша ор отца в трубке.

Встаю, убирая руки в карманы. Насупившись, ожидаю выволочки. Накрывает лютая злоба. Столько возни из-за какой-то приблудной лимиты. Смотрю в пол и вижу какую-то полоску на полу, с бусинками… Но забываю о ней, когда отец повышает голос.

— Почему ты не выполнил мое поручение? — снова заводит уже надоевшую пластинку отец, шагая ко мне. — Я думал, что ты повзрослел, что могу тебе доверять, а ты…

— Она не ребенок. Имеет право делать что хочет, — говорю сквозь зубы. Бесит, что из-за приживалки родной отец поднял такой хай.

— Войдя в нашу семью, она стала ребенком! Моим ребенком! Пока вы учитесь, вы — дети!

— Что-то я не заметил, что Ника еще студентка, — мрачно замечаю.

— Поясни!

— Ты заставлял сестру выйти замуж, хотя она уже не учится. Взрослая и работает. Так что хочу узнать, когда заканчивается возраст, с которого ты перестаешь контролировать своих детей, папа?

— А что? — он наклоняется ко мне, обдав суровым взглядом. — Ты хочешь проверить границы моего контроля? Или лимиты моего терпения?

— Ты мне угрожаешь? — смело встречаю его нападки.

— Разберись со своим проколом, Тимофей! Узнай, кто отец! Мне нужен этот подонок, испортивший девочку! Она же просто несмышленая малолетка, кто угодно мог обидеть ее! Соблазнить, принудить, изнасиловать! А вдруг он ее чем-то заразил? Тебе надо было лучше за ней следить!