Я ощутила себя бродячим котенком, непонятно как забредшим в такую роскошь, и совершенно лишним элементом в этом интерьере. А вот Василиса чувствовала себя попавшей в сказку. Кружилась, бегала, рассматривала все, выдвигала ящики секретера, тумбочек, выглядывала в окно, открывала непонятно куда ведущие двери.

— Мама, здесь спальня! — радостно сообщила дочь, заглядывая в другую комнату.

— И здесь еще одна! — отозвалась Марина с другого конца комнаты. — У меня в голубых тонах. А у тебя?

— В пелсиковых!

— Кэт, ты в порядке? Присядь, ты что-то бледная! — крикнула мне Марина.

Я осторожно присела на стул, ноги действительно не держали. Было такое чувство, что в любой момент появится злая работница музея и начнет кричать, чтобы не трогали экспонаты руками.

Устало стянула с шеи шарф. Принимая решение идти с Азаратом, я считала его правильным. Оставаться в неизвестности без него и ждать у моря погоды казалось смерти подобно. А вот сейчас я засомневалась. Падение с высоты на дракона, перемещение на гору, а потом в этот дворец не прошли бесследно для моей психики. Мелькнула мысль: «Боже, Катя, у тебя же ребенок! Ну куда тебя понесло?! Где твои мозги были?!»

Азарат чувствует себя в этом мире как рыба в воде. Обнимается с драконом, без труда перемещается порталами, командует слугами, а мы даже языка местного не понимаем!

— Подруга, а ты ничего не хочешь мне рассказать? — подошла ко мне Марина.

— Ты о чем?

— Что это за нежные поцелуйчики, целование пальчиков? Я не поняла, ты к мужу перенеслась или за новым побежала?

При такой постановке вопроса отвечать, что мы теперь с Азаратом вместе, язык не повернулся. Да и после нашего вчерашнего разговора создавалось впечатление, что я поспешила Азарата застолбить, пока Марина его к рукам не прибрала. А тем более я теперь не была уверена, что мы с ним сможем быть вместе. Социальное неравенство между нами так и било в глаза.

От ответа меня избавило появление служанок. Они сделали книксены, что-то прощебетав на непонятном языке. Распахнули двери и впустили лакеев, несущих один большой круглый стол, а второй маленький с детским стулом.

Разместили меньший столик ближе к камину, а большой напротив, у окна, пододвинув к нему два стула. Видимо, чтобы во время обеда заодно можно было любоваться видом. Потом зашли лакеи с подносами — посуда и еда.

— Охренеть, я себя королевской особой чувствую! — сообщила Марина.

Знаками нам дали понять, что мы можем приступать к трапезе. Василису сопроводили за детский стол, и с ней рядом осталась служанка, принявшаяся предлагать блюда.

— Что ж, посмотрим, чем нас потчуют здесь. — Марина подмигнула мне, довольно потирая руки. Она с удовольствием накинулась на еду, а у меня под взглядами слуг кусок в горло не лез. Они не сводили с нас глаз, ожидая момента, когда могут понадобиться.

— Ты так и не ответила на вопрос, — утолив первый голод, вернулась к прерванному разговору подруга, поигрывая рубиновым вином в бокале.

— Марина, давай не сейчас.

— А почему нет? Все равно нас никто здесь не понимает.