Ощутив, как от стыда горят щеки, прикоснулась к ним ледяными руками и постаралась максимально расслабиться. От меня искрило напряжение, как от оголенных проводов, даже Янка сталась держаться на расстоянии, бедная подруга все время молчала и не решалась влезать в спор.

– Прости, – буркнула и шмыгнула носом.

В комнате повисла звенящая тишина. Да уж, неловкая вышла ситуация. Слезы уже подступили к глазам, я чувствовала, что вот-вот разревусь, поэтому сталась дышать глубже и часто моргать. Надо быть сильной и верить Саше! Вторая сущность полностью доверяла ему, как самому себе, значит, мне следовало прислушаться к ней и сейчас.

– А мне завтра на работу уже нужно, – внезапно нарушила молчание Яна.

Я ожидала, что сейчас Юра вновь начнет спорить и вынуждать девушку сидеть в доме под присмотром, как вдруг услышала:

– Раз надо, пойдешь.

Мила подавилась слюной, закашлялась. Я услужливо постучала ее по спине, и мы обменялись понимающими взглядами. Или же мне так хотелось… не важно.

– И это все? – удивилась подруга, а Юра пожал плечами. – А где грозное рычание, где «никуда ты не пойдешь, женщина» и прочее?

Мне показалось или в ее голосе прозвучала обида? Я не спускала пристального взгляда с мужчины и заметила, как на его губах появился слабый намек на улыбку. Вот же, жук навозный! Неужели специально вызывает в ней эмоции своим безразличием?

– Ян, да он…

«Эй, не лезь!» – я запнулась, услышав в голове требовательный тон Милы.

«С какой стати?» – возмутилась.

Почему я должна молчать, когда один наглый котяра, похоже, пережрал утром сметаны! Однако что-то в просьбе Милы было до боли знакомое. Неужто вновь задумала коварный план? Ла-а-адно.

– Что, он? – переспросила подруга.

– Да, что я? – теперь на меня уставились две пары глаз, пришлось выкручиваться:

– Ну, как что. Отвезешь ее, проконтролируешь, чтобы ни одна шавка не вздумала напасть, так ведь?

– Я?

– Он? – они так мило заорали в один голос, что я не смогла сдержать улыбку.

– Можем и мы отвезти, какие проблемы, – скучающим тоном предложила Мила.

– Э, нет. Ты меня не проведешь, чертовка, – Юра прищурился.