– Прикалываешься?! – закричала она. – Я должна отсиживаться в чужом доме и наслаждаться жизнью, пока там, в больнице, умирает моя бабушка?

Оборотень отшатнулся, как от звонкой пощечины. Он пытался убедить себя в том, что пара находится на эмоциях и поэтому наговорила много лишнего, но как же больно слышать, будто Вика не считает этот дом своим. Разве Мила, Арик и, в конце концов, Саша не дали ей понять, что они все – ее семья? В довершение, как он и думал, волк гордо вставил свои пять копеек:

– Вика, я отведу тебя, не переживай.

Правый оскалился и зарычал, оборачиваясь к сопернику лицом. Ревность обожгла внутренности, призывая дикую сторону бороться, вырваться на свободу и вырвать глотку сопернику. Да кто он такой, чтобы вмешиваться в чужие дела?

Сашу все никак не отпускали дурные мысли. Волки всегда были слишком щепетильными в отношениях и никогда не задерживались с одной девушкой надолго, если та не являлась им парой. Он не раз слышал от Арика рассказы, как много волков угасало от тоски и одиночества, но не соглашались на брак по расчету. И чем же, в таком случае, Паша отличается от остальных? Вика не может быть ему парой, так почему до сих пор, даже после расставания, тот никак не успокоится?

Забота и странная преданность ощущалась в каждом поступке волка – вот чего Саша никак не мог понять. Гадская псина специально провоцировал в нем тигра, словно хотел таким образов сцепиться в борьбе. Какую игру он затеял?

– Куда идти? – оборотень едва сумел прорычать слова.

У него выступили клыки, проросла шерсть, а на пальцах появились когти. Как же хорошо, что остальные предпочитали молчать. Даже Мила притихла, не желая вступать в конфликт.

– Ты уверен, что ее бабушка все еще там?

Вика ахнула, услышав его заявление, подошла и дернула за руку. Саша жадно вдохнул аромат пары и заметно расслабился. Он должен объяснить ей все сейчас, иначе строптивая пара найдет способ улизнуть из дома. Сама или с волком… В любом случае, никакой из вариантов не устраивал тигра.

– Что это значит? Ты что-то знаешь? Где Арик, он же обещал помочь.

У него сердце кровью обливалось, пока слушал страдальческий голос, пропитанный мукой. Оборотень уже был готов на все, лишь бы его пара снова радовалась жизни. Правый ласково прикоснулся рукой к ее нежной, шелковистой коже на щеке и улыбнулся.

– Просто доверься мне. Я не могу точно сказать, где сейчас мой дядя, но одно могу гарантировать – ни его, ни твоей бабушки нет сейчас в больнице. Он где-то поблизости.

Вика нахмурилась, девушка сомневалась и наверняка разрывалась на части, не зная, как поступить. Тогда Саша решил действовать, заодно и устранит на время конкурента.

– Ну что, волк, все еще хочешь помочь?

– Я от своих слов никогда не отказываюсь! – он выпятил грудь, будто тигр задел сейчас его самолюбие.

– Тогда пойдешь со мной, вдвоем мы быстрее найдем Самсонова и выясним, наконец, что с бабушкой Вики.

О, да, Правый заметил, как нервно дернулся глаз Паши, не такого он ожидал поворота, но что поделаешь. На войне все средства хороши, а, Главаное – Вика останется в доме, под присмотром Юры. Оборотень возлагал на друга большие надежды, уж с тремя барышнями тот сумеет найти общий язык.

– Неужели Арик действительно… – начала говорить Мила, но в последний момент умолкла. – Тогда это много объясняет.

– А мне кто-то объяснит, а? – Вика скрестила руки на груди.