Причём, если изначально он был белым и пушистым, то сейчас чёрным и очень злым. Дойдя до снайпера, он сначала услышал, что голос кричавшего от боли мало напоминал мужской, а подойдя ближе, он убедился, что это была девушка, лет двадцати. Вся в раскраске и покрытом камуфляжной бахромой костюме, увешанном всякими веточками и травой.

У войны, не женское лицо. Что заставило её стать циничной убийцей, он не знал, да ему уже было всё равно. Это девка, несмотря на симпатичное личико, хотела его убить и убила бы, если бы не его способности и почему-то не стала задаваться вопросом, хорошо это или плохо. А вот ему теперь предстояло решить её судьбу и это решение не нравилось ему самому.

– Ты кто такая? Почему в меня стреляла?

– Иди на хер!

– И всё же?

– Иди на …, ненавижу вас! Я… пуля 7,62 мм выпущенная из ТТ, остановила дальнейшее сквернословие из уст молодой девушки. Ненависть ему была не нужна. Боль, отчаяние, страх. Да, эти эмоции позволяли управлять людьми и делать их договороспособными, но ненависть к незнакомому человеку – это перебор. Да и как бы она жила, подранком. Наверное, она бы выжила и пропитывала всех, своей ненавистью ко всему живому и настраивала всех вокруг себя, против чужих.

Похоже, Петровские, перешли некую грань между самозащитой и бандитизмом, привлекая к этому, уже и юных девушек. Подобрав её снайперскую винтовку, мимоходом оценив, что это творение Хаттаба, он побрёл обратно. Нет, он не жалел о своём поступке, но на душе было скверно и противно и он не оправдывал себя.

Эта девушка, ещё могла родить кучу детей, что сейчас после эпидемии было очень важно, но какой в этом смысл, если бы её дети выросли бы моральными уродами и не давали бы жить другим. Шум боя и грохот разрывов, отвлекли его от тягостных мыслей. Посмотрев направо, он увидел, что бой за блокпост в самом разгаре и тот уже активно дымил, горевшим рубероидом постланным на его плоской крыше.

Его бойцы, были уничтожены, а последние из оставшихся, отстреливались прячась среди деревьев. Блокпост, получив подкрепление, старался уничтожить всех нападавших до конца.

– «Эх, ничего вы так и не поняли, грёбанные Петровские отморозки» – и Филатов положив винтовку себе на колени, завёл мотороллер и поехал в сторону блокпоста.

К тому времени, как он подъехал к нему. Все его солдаты были уничтожены, а на полуразрушенном блокпосту, праздновали победу, громко выражая свою радость дикими криками. Выставив свой щит Духа, Филатов ехал вперёд. Заметив его, по нему сразу же открыли огонь, пули зацокали по листам железа закрывавшим мотороллер, по бронестеклу и попав в колесо, сдули шину, заставив его вильнуть в сторону и остановиться.

Это стало последней каплей, в его терпении и он вызвал, сразу всех кого только смог. Вызванные солдаты, открыли огонь из всех видов оружия и блокпост, за пару минут прекратил своё существование. Только одинокий велосипедист, мчался назад, крутя педали с такой скоростью, что втулка колеса, наверно стала плавить спицы. Проводив его взглядом, Филатов, приступил к осмотру блокпоста, сбору трофеев и мыслил, что делать ему дальше.

Его мотороллер, так ему нравившейся, был безнадёжно выведен из строя, по-крайней мере сейчас. Бронестекло разбито, колесо продырявлено, все металлические щиты покорёжены и их пришлось оторвать. Осмотревшись, он затащил, все собранные трофеи в небольшую будку, для какой-то надобности притащенную сюда и подпёр её разбитым охотничьим ружьём.

Потом подумал и выставил здесь одинокого часового с винтовкой, которого специально для этого вызвал. Всех остальных солдат, он убрал и занялся трупами, стаскивая их в разрушенный блокпост. Затем, загнал туда огнемётчика и сжёг их, чтобы не оставлять пищи для зомби.

Всё это он делал, не торопясь и тянул время, ожидая какой следующий шаг, предпримут Петровские, когда узнают, что их блокпост уничтожен в полном составе, да ещё и с подкреплением, но они так и не приехали. Провозившись с этим, часа полтора, Филатов, отправился в город пешком, взяв с собой, только снайперскую винтовку.

Идти было далековато, но он никуда не спешил. Всё равно, ехать было не на чем и он шёл на ходу жуя бутерброды и запивая их соком из фляжки. Дорога у него заняла около часа. Время было уже далеко после обеда и ему следовало поторапливаться, чтобы успеть завершить дела до темноты.

Наконец, он добрался до въезда в город, где его, конечно, ждали, соорудив даже небольшую баррикаду, из стащенных сюда машин. Остановившись, он громко спросил:

– Ну что разговаривать будем или воевать?

За баррикадой, до сих пор сомневались, видя одинокого странника и в прямом и переносном смысле. Его чёрная форма с треуголкой на голове, смотрелась несколько необычно и Филатов, уже подумывал заменить треуголку, просто чёрной банданой из кожи хищника. Но пока было некогда.

Но несмотря на это Петровские не решались открыть огонь, опасаясь подвоха и не понимая, как один человек, уничтожил весь блокпост, вместе с спрятавшимся снайпером. Пришлось, их не разочаровывать и вызвать своих воинов. После этого, все вопросы, отпали сами собой и от баррикады, послышался крик.