Да, так и было. Если бы Лин сняла очки, красавчик с божественным торсом и глазами цвета неба мгновенно раскусил бы, как сильно она запала.

— Поэтому ты…

— Решил, что тебе стало плохо.

— Меня словно удар хватил, — подтверждает Элинор.

— Малышка, тебе срочно требуется искусственное дыхание.

— Я помню, — говорит Лин чувствуя, как печет в груди.

Необъяснимая грусть и что-то еще, нераспознанное, рвущее душу в клочья. Он так улыбался ей, как никто и никогда до него. А его ямочки? Она влюбилась в них, как одержимая, даже не зная имени парня. Как, черт возьми, ее мозг смог сотворить с ней такое? Если стоящий перед ней Кристофер — настоящий, то откуда взялся тот? Его лицо не могло появиться из ниоткуда. Мимика, жесты, смех, голос, прикосновения — все другое. Как такое можно придумать?

— А ты ответила… — с улыбкой продолжает Крис, но Лин не дает ему закончить:

— Я не малышка. Меня зовут Элинор Бартон.

— Приятно познакомиться, мисс Эль. Я — Крис Хант. Джек Хант мой отец, — опустив темноволосую голову, Крис шутливо подмигивает Лин.

Хаос в ее мыслях разрастается до неимоверных размеров. Это полный диссонанс. Они смотрят одно и тоже кино, но с разными актерами в главной роли.

— Помнишь, что ты заявила мне в ответ?

— Кто такой Джек Хант? — она цитирует свою фразу двенадцатилетней выдержки. — Черт, я чуть не умерла от стыда.

— Ты не обязаны была знать имя садовника, — небрежно пожимает плечами Крис.

— Твой отец работал у нас больше пяти лет. Это было… — она сбивается, пытаясь найти правильное определение. — Я чувствовала себя избалованной высокомерной сукой.

— Брось, Эль. Я так не думал. В белом мокром купальнике и нелепых очках ты меня просто сразила наповал. — ностальгирует Кристофер. — Но тебе было всего семнадцать.

— Всего месяц, — негромко вставляет Лин.

— Да, ровно месяц тебе было всего семнадцать. А потом, в день твоего восемнадцатилетия, ты сказала, что уже достаточно взрослая, чтобы позволить мне зайти дальше поцелуев. Ты засунула свои трусики в задний карман моих джинсов, написав на них помадой время и место. Все бы ничего, но помаду ты взяла у мачехи, а та предпочитала алые тона. И я не сразу понял, что там послание, и нехило сдрейфил. Трусики в красных пятнах, в моем кармане… Я терялся в догадках.

— Боже, Крис. Замолчи! — вспыхнув до корней волос, Лин накрывает ладонью мужские губы. — Ты меня смущаешь. Я тогда вообще не думала, как это выглядит.

— Ты не казалась смущенной. Напротив, — подтрунивает Крис.