— Послушай, Декс. Никого убирать не придется. Элинор Хант сейчас находится в Святой Агате. Ее поместили туда пару недель назад с острым психозом. Это случилось практически сразу после того, как она подписала генеральную доверенность на своего мужа. Кристофер делает все, чтобы Элинор осталась там надолго, и я уверена, что именно он ее туда и упек.

— Даф, но она же не настолько больна, чтобы принять другого человека за своего мужа, — заранее поставив крест на этом деле, озвучиваю один из весомых аргументов своего решения.

— Настолько, — уверенно кивает Дафни. — У Элинор амнезия. Она не помнила, что случилось до аварии, теперь не помнит, что происходило после. Но, что самое важное для нас — Элинор не узнает своего мужа и настроена к нему крайне агрессивно.

— А ребенок?

— Кристофер пытается убедить ее, что ребенок умер.

— Урод, — неприязненно бросаю я.

— Скорее, кретин, — морщится Даф. — Я наблюдала за ним не один год и могу заверить, что Кристофер Хант — очень опасный кретин и ради денег и меня готов на все.

— Тебя? — выгнув бровь, окидываю эффектную блондинку изучающим взглядом. Похоже, Даф использовала свою любимую стратегию. Качественно трахнула парню не только член, но и мозг.

— Декс, я отобрала для тебя несколько кандидатов, — невозмутимо продолжает Дафни. — Кристофер Хант — самый отвратный, управляемый и перспективный. Я предложу ему план, который потребует времени, но позволит законно получить миллионы Бартона. Он согласится, в этом можешь полностью положиться на меня. Мы используем Ханта, Декс, а потом избавимся, как от отработанного материала. Ты получишь его имя и доступ к средствам Бартона, сможешь вернуться к нормальной жизни.

— Ты забыла упомянуть, что я еще получу жену и ребенка этого недоумка, а это как-то не ассоциируется у меня с картиной нормальной жизни, — скептически напоминаю я, удивляясь, как ей вообще пришла в голову настолько абсурдная идея.

— Развод и алименты, — небрежно пожимает плечами Дафни. — Все решаемо.

— Мне это не подходит. Найди кого-то другого, — отрезаю я, четко озвучив свое отношение к гениальному «плану» Дафни.

— Послушай, что ты теряешь? — она мягко выплывает из кресла и грациозной походкой приближается ко мне. — Я устрою твой перевод в Святую Агату. Просто посмотришь на Элинор, подключишь свои особые способности. Возможно, все получится куда проще, чем мы думаем, и после пары твоих фирменных «индивидуальных занятий» ты станешь для нее самым важным в жизни человеком, ради которого она сделает и скажет что угодно, — воркует Даф, пройдясь изящными пальчиками по моему плечу. — С нами же сработало. Посмотри на меня. На всех нас. Мы остались с тобой, даже когда ты сам от себя отказался. Элинор Хант — не особенная. Она всего лишь объект, и ты сможешь сделать то, что проделывал десятки раз с другими. Заставь Элинор Хант вспомнить, какое ничтожество ее любимый муж, и она сама захочет, чтобы он исчез. Это не только твой шанс. Она тоже заслужила свое право на месть. По большому счету, мы не сделаем ничего плохого. Кристофер Хант — подонок и заплатит за это, — ладонь Дафни поднимается к моему лицу, но я ловлю ее в полете, удерживая за запястье.

— Я не святая инквизиция, чтобы карать или миловать, — решительно отстраняю блондинку подальше от себя.

— Но ты хочешь выйти отсюда. Признай, что скучаешь по нашим собраниям, по настоящей жизни? Тебе смертельно скучно, Рэнделл Перриш. Розариум ждёт твоего возращения.

Она слегка поворачивает голову вправо, и ее взгляд устремляется к рисунку, прикреплённому к магнитной доске. Я автоматически смотрю туда же. Именно этот обыкновенный лист, на котором шестилетняя Эсмеральда Белл нарисовала мой дом, вытащил меня из иллюзорного мира, где я пребывал долгие месяцы.

«Живым не место среди мертвых, Рэнделл. Если хочешь остаться там, не тяни ее за собой. Отпусти или возвращайся», — сказал на очередном сеансе Арнольд Гор, показав мне рисунок и заставив прочитать надпись, гласившую «ForDick». Эм допустила ошибку в одной букве моего второго имени. Dеck — сокращено от Декстера. Кроме моей матери и Эсми никто не звал меня так до этого момента.

Теперь это имя стало основным.

Декстер вернулся, оставив часть себя там, на берегу океана, с девушкой в голубом сарафане. Ее звали Кальмия, и она была моей особенной розой до тех пор, пока ее не срезали чужие руки.

— Ты же хочешь увидеть Эсми? По-настоящему, а не на фотографиях в отчетах, что присылает тебе Би? — Дафни совершает контрольный выстрел. — Ты все еще его хранишь, — она кивает на рисунок Эм. Там же рядом висит фотография моего брата-близнеца, с которым мы ни капли не похожи. Под снимком короткими черными чёрточками обозначен каждый день, проведенный им в тюрьме. Для чего я это делаю? Уж точно не потому, что считаю дни до его освобождения. Ему не повезло больше, чем мне, и из места, куда он загремел, выйти вряд ли получится. Поэтому я терпеливо жду дня, когда он сдастся, и мне больше не придётся отмечать его существование новыми полосками. Мне передали, что ему осталось недолго. Этой осенью у заключенного Нейтона Белла обнаружили неоперабельный рак легких.