— Протяни ладонь, — требует он.

Она поспешно выполняет, не дав себе ни мгновения на размышление. Линия мужских губ становится жестче, в пыльных радужках рассеивается туман.

— Это твое, Элинор Хант, — мужчина впервые называет ее полным именем, вкладывая в дрожащие пальцы круглую черную бусину, и заставляет сжать в кулак. — Больше не теряй, — уголки его губ дергаются, но так и не складываются в улыбку.

Она потерянно смотрит на застывшие мужественные черты, начинающие расплываться перед ее затуманившимся взглядом. Шум голосов и микс сменяющихся образов врываются в разверзнувшееся сознание. Она ошалело хватает ртом воздух, до рези в глазах распахиваяресницы.

— Дыши, Эль, — он делает еще один шаг назад, отпуская ее руку, и кислород снова начинает поступать в опустевшие легкие. — А сейчас садись в машину и уезжай, — сквозь гудящий рой слов и клубящихся воспоминаний отчетливо звучит приказ, который она выполняет без малейших колебаний. — Я буду скучать по тебе, художница.

Поставив на паузу поток мыслей, Элинор ныряет в салон, в обволакивающий полумрак, несущий короткое облегчение, бессильно падает на комфортное сиденье, вдыхая аромат дорогой кожи и освежителя с морскими нотками.

«Все закончилось», — убеждает она себя, не спеша погрузиться в отложенную в самый темный уголок подсознания шкатулку с «проклятием».

Один из сопровождающих мэра садится спереди рядом с Дональдом, а фальшивый Кристофер Хант и Мартин Роббинс идут дальше, к Ягуару.

— Мой муж решил прокатить мэра с ветерком? — думает вслух Элинор.

Ей никто не отвечает, да она и не ждёт этого. Непринуждённая беседа с водителем и телохранителем — это совсем не то, что ей сейчас нужно. Силы на нуле, нервная система истощена, в голове кавардак и проклятый черный ящик, в который она не в состоянии нырнуть. Инстинкт самосохранения срабатывает как никогда вовремя. Еще один разряд в сердце, и она попросту взорвется, разлетится на гребаные щепки.

«Я никогда не сдамся», — произносит ее внутренняя женщина-боец, позволяя измождённой женщине-ребенку погрузиться в быстрый восстановительный сон без сновидений. Кажется, что она только на секунду закрыла глаза.

Всего мгновение спасительной тишины.

Так мало, но лучше, чем ничего.

Лин просыпается в момент торможения. Дональд паркует автомобиль и оглядывается через плечо.

— Мы приехали, — без улыбки произносит он. Сосредоточенный и серьезный. Это не к добру.

Элинор выглядывает в окно и изумленно видит небольшой зелёный двор десятиэтажного жилищного комплекса. Они с мужем жили здесь до переезда в дом на холме. Это было их первое совместное имущество. Небольшая квартирка с кухней-студией, гостиной и спальней в тихом спокойном районе и не очень далеко от центра. Крис тогда тоже много работал (точнее это она думала, что он уезжает в офис, где не покладая рук трудится, зарабатывая на безбедную жизнь для своей жены), и домой приезжал ближе к ночи, а Лин в одиночку варилась со своими страхами никогда не стать матерью. Даже удивительно, что для встреч с семейным психологом у Криса всегда находилось время. Он так старался спасти их брак, что готов был на пару часов оторваться от того, что ему было действительно важно.

— Почему мы здесь? — вопрос адресован Дональду, но отвечает за него до этой минуты хранящий безмолвие телохранитель мэра.

— Мне приказано проводить вас до места, мэм, — сухо произносит мужчина, покидая салон автомобиля.

— Что происходит, Дональд? — испугано шёпотом спрашивает Элинор у шофёра.

— Все будет в порядке, миссис Хант. Вы в надёжных руках, — говорит он одну из тех дурацких фраз, после которых в кино обычно кого-то убивают.