– Удалось организовать свидание?
– Спрашиваете, мне бы, и не удалось.
Лена горячо поблагодарила.
– Рано благодарить. Отблагодарите, когда будет чем. И вот ещё что. Родственники потерпевшего. Важный момент. Попробуйте предложить компенсацию. Дело закрыть не поможет, но суд учтёт, если они не будут настаивать на тюремном заключении.
Он протянул Лене свернутый листик. Лена положила в сумочку. Главным сейчас было увидеть Мичурина.
В СИЗО тщательно обшмонали Ленину передачку. Теплые вещи, бельё, туалетные принадлежности перекочевали в руки надсмотрщицы в резиновых перчатках. Полетели в сторону бритва, одеколон, продукты. Не положено. Потом пришла очередь самой Лены. Раньше она такое видела только в детективных сериалах. Лена подняла руки, широко открыла рот, показав, что там чисто. И речь шла не о гигиене. Наркотики.
Переживёт. Скоро она увидит мужа. Лена впервые назвала Мичурина про себя мужем.
Она могла представить Мичурина где угодно, в операционной, на кухне, в постели, и даже не с собой, а с кем-то. Но только не в тюремной камере. Верно говорят, не зарекайся. Когда он вышел в комнату для свиданий, со стенами тусклого бежевого цвета, Лена рванула навстречу. Но её жестом осадил надсмотрщик. Не положено. С Мичурина сняли наручники, он сел на стул через стол напротив.
Осунулся, круги под глазами, щетина. У Лены подступил ком к горлу. Очевидно, у Мичурина тоже. Они смотрели друг на друга, электронные часы отсчитали пятьдесят восемь секунд. А у них было всего пять минут.
– Как ты? – спросила Лена.
– Декабристка. Как тебе удалось? – Мичурин улыбнулся, став прежним.
– Теплые вещи передала.
– Умничка.
Осталось три минуты.
– Адвокат сказал, прогноз благоприятный. Может, обойдётся условным. Я навещу родственников.
Мичурин кивнул.
– Если нужно, продай машину и мою квартиру.
– Нужен нотариус.
– Да.
Одна минута.