— Сибирячки, — смеется Архип. — Им вода уже кажется теплой.

— А у меня только от одной мысли мороз по коже, — признаюсь я.

— Ты — нежная разбалованная сучка, Янна, — криво усмехается муж.

От гадких слов мужа внутри как будто что-то обрывается.

Хочется заорать: «Кто? Я? Да ты сук не видал в своей жизни, Василиди!».

Но двери лифта открываются, и это спасает меня от ответа.

— Когда выезжаем? — бросаю на ходу.

— В десять, — отрезает муж и нажимает кнопку лифта. Двери закрываются, возвращая Архипа к работе. А я, пройдя через просторный холл, иду к детям. Мои сыновья только проснулись и под добродушные замечания няньки перекидываются подушками. А маленькая Милана визжит от восторга.

— Быстро собирайтесь, а то на плавание опоздаете, — останавливает веселье Архип, словно тень, появившийся сзади.

— Ну, папа-а, — тянут близнецы в один голос, а Милана, обхватив мою шею ручонками, не желает отпускать.

— Мама-а, ты уже выздоровела! — кричит Никос. — Пойдем с нами!

— Мы с мамой едем в Красную Поляну, — заявляет безапелляционно Архип. — Вернемся только ближе к вечеру. А вы слушайтесь Марию Евгеньевну…

— А мы хотели-и, — ноет Алексос, — пойти кормить ча-е-ек. Вечно ты, папа!

Смотрю на расстроенные мордашки, и ехать уже никуда не хочется. Конечно, за время болезни мои дети кружили рядом с моей кроватью. Играли рядом или тихонько рисовали. Я бы осталась с удовольствием.

«Я буду дома, и ни с каким Макаровым встречаться не собираюсь», — так и хочется ляпнуть мужу, но я своевременно прикусываю себе язык.

— Может, возьмем детей с собой? — предлагаю робко. — Они там с Нелечкой и Денисом поиграют. А я с Дуськой и Тоней поболтаю. Ты освободишься, и сразу поедем.

— Конечно, — улыбается Архип. Но в его улыбочке и внимательном взгляде я, как обычно, вижу подвох. Вот только понять не могу, где он.

Лишь когда наш Крузак тормозит около дома Макаровых, муж лениво бурчит.

— Оставляй близнецов с Евдокией. Ты нужна мне на этом совещании.

— Зачем? — охаю я и, получив исчерпывающий ответ «затем!», осторожно выхожу из машины. Обнимаю Дуську, выскочившую из калитки. Улыбаюсь Тонечке.