Итак, я оказался единственным парнем в группе. Ну что ж, по крайней мере, борьбы за лидерство не будет, я сам себе лидер. Я шел по узкому проходу, и каждая девочка – мимо которой я проходил, отодвигалась в сторону, уступая мне место. Я даже вспотел, так мне не хотелось просто так кого-то обидеть. Поэтому, пройдя до последнего стола, сел рядом с незнакомой студенткой и громко объявил:

– Всегда сижу за последней партой.

Через несколько минут открылась дверь, и к нам вошла высокая, совершенно седая старуха.

Через минуту я понял, что мое первое впечатление было несколько ошибочным. Да, ей, наверное, за восемьдесят, но прямая спина, ровная походка и примечающие все глаза делали эту женщину моложе.

– Здравствуйте, товарищи студенты! На первом и на втором курсах я буду куратором вашей группы. По всем вопросам, когда не будет хватать компетенции старосты или комсорга группы, можете обращаться ко мне. Зовут меня Мария Эдуардовна. Кроме того, я являюсь доцентом кафедры и буду проводить занятия по анатомии. А сейчас мы должны выбрать в вашей группе еще и комсорга. Надеюсь, вы все комсомольцы.

Я поднял руку:

– Мария Эдуардовна, я староста группы Андреев Сергей. У меня предложение. Может, отложим выборы комсорга хотя бы на неделю? За это время мы хотя бы немного познакомимся друг с другом.

– Хорошо, Сергей, я с вами согласна. Но только на неделю. Нам также нужно будет решить вопрос со сбором профсоюзных взносов и политинформациями. У нас традиционно старосты занимались сбором профсоюзных взносов, поэтому я думаю, что и сейчас наш староста будет этим заниматься.

Я снова встал:

– Мария Эдуардовна, ведь есть такая должность, как профорг группы. Через неделю мы вместе с комсоргом выберем и профорга группы, и они будут заниматься комсомольскими и профессиональными вопросами. Думаю, мне вполне хватит организационных вопросов по учебе, контроля посещения лекций, получения стипендий и многого другого.

Мария Эдуардовна была поражена, похоже, в самое сердце. Ее глаза, увеличенные толстыми стеклами очков, буквально пронзали меня – так она была возмущена.

– Хорошо, Сергей, я соглашусь с вами. Но чтобы через неделю все было сделано.

Не прошло и пяти минут перерыва после этого занятия, как к нам в учебную комнату прибежал посыльный. Всех старост групп собирают в деканате.

Когда я пришел в деканат, там были почти все старосты. Во главе сидел староста курса Олег Заров, светясь желтым синяком под левым глазом. Все уселись за стол, и он начал свою речь:

– Товарищи! Когда заокеанский империализм поднимает свою вонючую голову и угрожает существованию нашего государства, мы все должны ответить на это лучшей работой и учебой. Поэтому каждый староста раз в неделю будет мне сдавать подробный отчет о своих подчиненных: кто на какие лекции ходил, кто какие занятия пропустил и не говорил ли при этом что-либо, позорящее звание комсомольца. Да, кстати, совсем забыл: я получил журналы посещений для вас. Слушай, ты, пацан! Да-да, я к тебе обращаюсь. Быстро одна нога здесь, другая там, принеси-ка мне эти журналы, они в сто десятой аудитории.

Вначале я даже не понял, что это обращение было направлено ко мне. Но затем до меня дошло, что сейчас решается вопрос о том, буду ли я бегать в ближайшие пару лет по поручениям Олега или буду самостоятельно делать то, что считаю нужным.

– Олег, а тебе не кажется, что свои косяки ты решаешь сам? Сбегай и принеси журналы, я тебе не савраска.

После моих слов в кабинете наступила гробовая тишина. Олег покраснел и хотел что-то сказать, но затем встал и вышел из кабинета.

«Однако», – подумал я. Чем-то прищемили молодца, раз он спокойно переносит такие наезды со стороны молодых, иначе бы постарался меня додавить.

Через пять минут Олег явился со стопкой журналов и, бросив на меня многообещающий взгляд, начал их раздавать. Наконец вся эта бодяга закончилась, и я ушел к себе в группу достаточно довольный: все это время мне хотелось применить навыки боксера на буквально просившей второго синяка физиономии Олега Зарова.