– Полдень-то будет, ан полдничать нечем,– вновь встрял Осина.

– Погодь ты,– осадил его Ваньша и, повернувшись ко мне, настороженно осведомился: – Почто нам твои словеса за веру брать? На сусле пива не угадаешь – почем тебе знать про поезд купецкий? Да ишшо так точно?

– Чую,– отрубил я и, чтоб прекратить дальнейшие дебаты, пошел в лес, к лежащему неподалеку оврагу.

Когда шел, то услышал, как Гаврила негромко протянул:

– Бедовый. Ентого не пережуешь.

В голосе явно чувствовалось уважение. И тут же в тон ему поддакнул Ваньша:

– А пережуешь, дак не проглотишь.

Далее я не расслушал, да оно меня особо и не интересовало. Спустившись метра на полтора вниз, я устало сел на снег и угрюмо уставился на торчащую из земли подле моих ног здоровенную корягу.

Победного торжества не ощущалось, хотя я не просто добился своего, но при этом сумел сохранить в тайне свой последний козырь – часы. Они пригодятся завтра или послезавтра, словом, к тому времени, когда обстановка осложнится еще больше. Правда, я недоговорил, оставив все на самотек, но был почти уверен, что останутся все, даже Осина. Пускай последний лишь за компанию, но останется.

Мельком подумалось, что последние две недели со мной вообще происходит что-то странное. Никогда бы раньше я не позволил себе вот так запросто, без особых раздумий съездить человека по лицу. Пусть пакостного, сволочного, но по лицу. И что удивительно, я не испытывал угрызений совести.

Кстати, даже в армии, оставаясь за командира отделения, а позже и будучи замкомвзвода, я не командовал с такой уверенностью, как сейчас. С чего бы вдруг?

С голодухи открылось второе дыхание?

Нет, пожалуй, все началось с той памятной ночи, когда я вошел в деревню, точнее, когда валялся в бреду. Именно тогда во мне возникло неистовое, распирающее грудь желание выжить во что бы то ни стало.

Вначале выжить, потом жить, а теперь еще и жить не абы как, а обязательно добиваться своего.

«Что дальше?» – подумал я отрешенно.

Ответ пришел мгновенно, словно только дожидался этого вопроса.

Оставаться победителем.

Всегда.

Везде.

Во всем.