— Я не понимаю, что происходит, — я смотрела на ордер на арест в его руках. — Почему меня хотят арестовать? Артур Заварзин это кто?
Заварзин… Заварзин… Сашка снова влез в махинации и пытается меня подставить? Не простил отказа и приплел меня, чтобы испортить отношения с Сергеем и испачкать биографию. Мне предъявили очень серьезные обвинения, пусть они будут сняты, но в компании вроде "Интерстройинвест" мне путь заказан.
— Не надо, Даша, — остановил поток моих вопросов Шалый. — Не делай вид, что впервые слышишь.
Он потер ладонью щеки, покрывшиеся темной тенью суточной щетины. Отошел к окну, приоткрыл форточку и шумно вдохнул прохладный воздух, словно ему было душно. Уперся ладонями в пластиковый подоконник, глядя в темное стекло, в котором отражалась комната и сидящая на койке я.
— Сережа, я действительно ничего не понимаю. Объясни.
— У тебя хорошо получается, Даша. Достоверно очень. Даже Роман проникся, а он себе-то верит раз в год, — Сергей невесело хмыкнул. — Я все думал, каким он будет, тот человек, что переиграет меня? Представлялся этакий матерый волчара из спецов, которые бывшими не бывают. А на деле оказалась маленькая женщина. Хрупкая и слабая на вид. А на деле… аферистка, торгующая детьми.
— Какими детьми?! Это неправда! — тут уже не выдержала я, стискивая на груди тонкий шелк халатика.
Как он мог! Он же не всерьез! Преступницу нашел! Лучше бы за собой следили! Сами пригрели Изабеллу…
— Правда, Даша. Все правда. Я потому здесь и объявился вечером, что получил от службы безопасности копию уголовного дела, заведенного на тебя. Ты же работаешь на меня. И такие вещи я узнаю очень быстро.
— Уголовное дело! — мне все происходящее казалось страшным сном или чьим-то дурацким розыгрышем. — В чем меня обвиняют?
— Ты же слышала сама, — Сергей криво улыбнулся. — Ты вступила в преступный сговор с Заварзиным, с биологическим отцом своего ребенка, с целью продать перекупщикам детей Артура Заварзина.
— Я никуда не вступала. Никого не продавала. И понятия не имею, кто этот Артур Заварзин. Почему ты мне не веришь?!
— Артур, новорожденный сын Заварзина, — Сергей развернулся, уставившись на меня.
Голос его звучал ровно, немого устало, казалось, ему безразлична тема разговора и моя судьба. Лишь по вцепившимся в край подоконника побелевшим пальцам, догадалась, что он с трудом сдерживал бушевавшую в нем злость и обиду.
— Сын родился? — я удивленно вскинула бровь, припомнив, как Сашка упоминал что-то про беременность жены. — Я не знала. Мы не разговаривали с ним после.
Отлепившись от подоконника, Сергей подошел к стулу, стоящему у койки, развернул его спинкой ко мне и сел верхом. Теперь он был совсем рядом, только руку протяни. Но полные презрения глаза говорили, что мы дальше друг от друга, чем галактики во вселенной. Он верил, по какой-то непонятной мне причине, верил обвинениям, сфабрикованным непонятно зачем против меня.
— Это я не знал, Даша, с кем связался. Оказывается ты у нас аферистка, специализирующаяся на продаже новорожденных детей, — от этих слов я дернулась, как от пощечины. Лучше бы ударил, чем говорить обо мне такое. — Сначала твой бывший и ты продали собственного ребенка в роддоме. Оба отказались от прав и, заполучив деньги Шалых, мирно разбежались, — он умолк, ожидая возражений. Все, что я могла — смотреть на него остановившимся взглядом, чувствуя, как каждое его слово режет меня без ножа. — Ты выждала время… целых пятнадцать лет. Выдумала акушерку с признаниями и решила нас шантажировать. А пока обрабатывала меня и Романа, готовила новое преступление. Я читал дело и в курсе, что вы хотели предложить новорожденного Артура подпольным перекупщикам. Взять деньги, но ребенка не отдавать. Решили кинуть их. Так рассказал следствию Заварзин. Могло выгореть, но про ваши махинации узнала жена Заварзина, Маргарита. Она и сдала вас полиции.
Я сидела как громом пораженная. Ни о чем таком даже не предполагала, не знала, не думала.
— Зачем? — только могла прошептать. — Зачем мне это все? У меня любимая работа, любимый сын, ты… любимый…
Последнее слетело с губ само. Гримаса боли на секунду исказила лицо Шалого.