- Хотите сказать, что у вас тут при таких исходниках обходится без произвола и превышения служебных полномочий? - ухмыляюсь я.

- В основном обходится. Знаешь почему? - Алексей Семёнович резко выворачивает руль, объезжая огромную яму посреди дороги, которая стала видна в последний момент.

- Почему? - я подсаживаюсь на сиденье и ещё раз проверяю ремень безопасности.

- Потому что в критический момент превышение могут припомнить. В отряде все замкнуты друг на друге. И эта зависимость позволяет нормально работать. Но…

- Что?

- Ты Вострикова сама по себе вызов. Для членов… - кривая ухмылка, - отряда и уж тем более для всех остальных.

- Слушайте, - громко фыркаю я, - но, если девушка-врач для вас такая проблема, какого хрена вы вообще согласились меня взять?

- Ха! А то ты не знаешь Рудова.

- Но он же не идиот гадить своим же людям.

- Гадить - нет. Испытывать - да.

- Алексей Семёнович, а если меня не примут в этом отряде, могу я просить о переводе? - прощупываю варианты отступления.

- Нет.

- Почему?

- Потому, Вострикова, что это и есть единственный отряд, в котором у тебя будут шансы вписаться.

- В нем есть женщины? - предполагаю я.

- Нет, в нем есть командир, распоряжения которого не обсуждаются. Поэтому засунь свою гордость в задницу и не старайся быть на равных. Ты все равно не вытянешь. Силенок не хватит. А испортить отношения - дело одной минуты, что ты и продемонстрировала перед посадкой в самолёт ещё дома.

- Вы предлагаете мне терпеть откровенное хамство и унижение?

- Я прямым текстом говорю тебе, чтобы не нарывалась.

- Так пусть не лезут.

- Блядь, о чем только думал Егор! - не сдерживается от ругательства мой водитель. - И главное, если что случится, я буду крайним! - с зашкаливающим раздражением цедит он, набирая скорость.