Няв в это время на пару с Сигриниалем уже внимательно разглядывали, чуть ли не обнюхивая, новое украшение семьи аил Анелджил.

— Хех. Все такой же напористый и бесшабашный, — новый Лир изящным движением отбросил с перламутрового бледного лица непослушную прядь черных волос. — Значит «подло умертвили темные» тебя не устраивает?

— Интересная железка, ня, — проворчал Ррыч. — Дай ей время — и от башни наместника остались бы только обугленные камни. Черное пламя Амноса, если не ошибаюсь?

А вот тут Джону пробрало. Да уж. Это хуже, чем сидеть на бочке с порохом, беспечно помахивая зажженным факелом.

— Все верно, друг мой. Так и есть, — промурлыкал Сигриниаль. — Я снял все контуры, тянулись что снаружи. Осталось удалить лишь эту дрянь, но будет больно.

— Гарпий бояться — груди не щупать, — ухмыльнулся Джона.

— Твой отец, — переключив внимание парня с амулета произнес Лир. — Повстречался с Халеном. Случайно. А дальше они разрешили все вопросы между своими родами.

— Род тор Строг не имеет более претензий к роду аин Анелджил, — произнес Хален из темноты ритуальную фразу. — Между нами нет вражды.

— Ого, — прошипел Джона, из груди которого пара заплечных дел мастеров выкорчевывали проклятый амулет. — Значит папенька не спасовал. А Хелена теперь, получается, темная аристократка. Это… хорошая судьба. Я искренне рад за нее.

Артефакт, наконец-то, покинул порезанную грудь Джоны, оставив после себя зияющую рану на коже и облегчение на душе. А в поле зрения вынесли новое кресло. В которое тут же присела Хелена. Вроде бы. Девушка и раньше была красива, а уж в новой ипостаси и вовсе могла затмить любую из виденных Джоной красавиц. А уж парень то успел повидать многих и многих. И только теперь до Джоны начало доходить, КТО перед ним сидит.

Парень подобрался, встал на колени и низко поклонился, заляпывая аркан своей кровью. В груди немилосердно саднило, но что значит его боль?

— Император, — со всей серьезностью произнес Джона, упершись лбом в паркет. — Императрица.

— А он догадливый, муж мой, — прекрасный голос преображенной Хелены пробирал до самых внутренностей. — Что будем с ним делать?

— Полечим, — хмыкнул Лир. — Допросим и отпустим.

— Даже так?

— А у тебя, любимая жена, есть какие-то планы на этого контрабандиста?

— Доверюсь твоей мудрости, муж мой.

— Я хотел бы сказать, — пробурчал Джона паркету.

— Выпрямись для начала, Джона, — в голосе Лира звучало одобрение. — И присядь.

Парень краем глаза уловил движение, к его заду приставили еще одно кресло. Но выпрямляться пока не спешил.