- Это кошмар! – Он закрыл лицо руками и присел, куда придется. – Я не могу допустить подобного! Женщина не должна брать в руки мужское оружие!
- А где ты видишь женщину? Перед тобой сидит мальчик. – Спокойно парировала я. – Тот же мальчик, ну, с поправкой на внешность, конечно, который будет стоять перед учителями тализийской университетской школы. И когда на тренировочном поле этому мальчику дадут в руки тренировочное оружие, он не должен ударить в грязь лицом, иначе вся его легенда может затрещать по швам. Ты же сам мне только что сказал, что каждый уважающий себя дворянин учит своего сына бою холодным оружием чуть ли не с пеленок.
- Но ты при всем желании не сможешь за тот срок, что остался до начала занятий, подтянуться до того уровня, который уже показывают твои сверстники!
- Да не надо мне прямо такой уровень! – Тут же откликнулась я, увидев слабину отца. Все-таки не смотря на всю абсурдность ситуации в его глазах, он не отметал полностью возможность научить меня такому чисто мужскому занятию. Удивительный человек, а учитывая реалии этого мира просто невозможный! – Можно сказать, что я жил в обедневшей дворянской семье, в которой отец погиб, скажем, на охоте, когда я был совсем еще крохой. Обучать меня особо было не кому, но держать в руках саблю я все же научился.
Отец, наконец, отнял руки от лица.
- А что, вполне правдоподобная легенда.
- Да, но драться холодным оружием меня все равно нужно учить. И чем скорее, тем лучше.
Отец снова спрятал лицо в ладонях и сильно потер ими щеки.
- Нет! Н-не могу! Ты хоть понимаешь, на сколько это дико, обучать бою на мечах девочку, собственную дочь!
- Я знаю, что дико делать из девочки рожающую одаренных детей безгласую самку, у которой отнимают этих самых детей сразу при рождении. Дико при этом каждый раз передавать ее дальше тому, кто выгоден королю и кто больше заплатит, вовлекая в этот нескончаемый круг до тех пор, пока несчастная не умрет или не сойдет с ума!
На этот раз лицо отца исказила самая настоящая судорога. А я присела с ним рядом, положила свою ладошку на напряженное плечо и тихо продолжила:
- Отец, я знаю что в этом мире много несправедливости. Много такого, о чем таким маленьким девочкам, как я, знать вообще ненужно. Но я знаю. Знаю и хочу научиться противостоять тому, что сильные миры сего приготовили для таких, как я. А для этого мне нужно самой стать сильной, нужно научиться таким вещам, о которых я раньше даже и не думала. И одной мне будет это сделать очень сложно…
Отец накрыл мою руку, лежавшую на его плече, своей, а потом и вовсе обнял.
- Ох, Лейла, Лейла. Какой нелегкий путь приготовил для тебя Всевышний! Мне страшно представить, как ты будешь его преодолевать! Но я, твой отец, и кому, как не мне, помочь тебе в этом. – Потом погладил меня по голове и, поцеловав в лоб, посмотрел в глаза. – Я знаю, ты у меня сильная! И даже знаю в кого. – Тут он тепло улыбнулся. – Когда-нибудь я расскажу тебе о такой же сильной женщине, и ты со мной согласишься. Когда-то, узнав о тебе, она сказала. «Береги ее, и помогай, чем можешь. Ее путь, в любом случае, не будет легким. В твоих же силах сделать его менее тернистым.»
Я слушала эту речь приоткрыв рот, а в голове рождалось очень много вопросов. Отец же те временем продолжал:
- Сомневаюсь, что навыки боя сделают твою жизнь проще… Но с завтрашнего дня мы начнем тренировки.
Если вы думаете, что на следующее утро или даже через неделю, мне дали в руки оружие или хотя бы нечто его напоминающее, то глубоко заблуждаетесь.
Первым делом меня и Ромича за компанию, которому, к слову, все давалось гораздо легче, начали гонять физически. И, если до моей просьбы отцу, физические нагрузки заключались в исполнении каких-либо трудовых обязанностей, то сейчас это были бесконечные отжимания, упражнения на пресс, ловкость и развитие кистей рук. До этого мне казалось, что с физической подготовкой у меня особых проблем нет, однако теперь поняла, что раньше у меня работали совсем другие группы мышц. Помогала наработанная этим телом с ранних лет выносливость. Ведь мне уже с пяти лет нужно было успевать гораздо больше своих сверстников, и это не могло не сказаться. Однако, перенесенные не так давно испытания тоже отразились, отчего поначалу я выдыхалась быстрее, чем мне бы того хотелось.
Выручал меня, как ни странно, отец, но не в том смысле, что снижал нагрузки, а в том, что каждый вечер перед сном, когда я уже просто валилась на свою койку, делал мне массаж, разминая натруженные мышцы и разгоняя из них молочную кислоту. Честно говоря, поначалу всегда было очень больно, но к концу массажа я всегда засыпала.
Тогда же начался и ликбез об оружии, которое мне тут же показывали и рассказывали об отличиях, преимуществах и недостатках. Именно из одной из таких ликций я и узнала, что то оружие, которое я называла саблей из-за его немного изогнутой формы, на деле оказалось мечом. Как выяснилось, в своем невежестве я была не так уж далека от истины, так как по сути, отметая различные варианты форм и заточки, что разнились в зависимости от страны, в которой были придуманы или модифицированы, меч и сабля отличались лишь балансировкой, при этом часто очень походя формой. Не все виды, конечно. Например абордажную саблю перепутать с мечом сложно, из-за того, что она изначально эволюционировала из тесака, а потому представляет собой короткий, но широкий и тяжелый клинок. Сабля же в том виде, в котором я себе ее представляла, использовалась для вооружения конных войск, так как из-за центровки, благодаря которой клинок перевешивает рукоять, этот вид оружия приносил больше повреждения при рубящих ударах, которые и удобно делать всадникам. Меч же был удобнее в ближнем бою, так как позволял делать более результативные, чем у сабли, колющие удары, отчего их преимущественно использовала пехота.