У меня даже рот открылся от подобного заявления.

- Неужели у пиратов Алого моря такая мощная организация? – Вырвалось у меня.

- Нуу… Я бы сказал, что есть несколько очень сильных группировок, которые осуществляют не только грабежи, но и защиту купцов, которые им за это платят. А уже между этими группировками существует договоренность о ненападении на таких подзащитных. Есть, конечно, и вольные пираты, которым наплевать и на эти группировки, и на их договоренности. Но, как показывает практика, такие индивиды долго не живут.

Честно говоря, я была в шоке от подобных откровений. Все таки я подобного никак не ожидала, ведь те же земные пираты никогда не имели столь мощной организации. Да, были корсары, чьи имена известны  до сих пор, был даже остров Тортуга, который считался вотчиной таких  вот джентльменов удачи, но никогда над всеми этими пиратами не было того, кто смог бы сплотить их в нечто похожее на организацию, которая прямо сейчас рисовалась перед моими глазами. А то, что это вполне жизнеспособное образование, которое функционирует уже не один год – это уже свершившийся факт.

Благодаря откровениям профессора мне отчасти стало понятно откуда у Кирима, нашего старого слуги, были некие связи с контрабандистами, которые помогли переправить из занятого фаргоцианами города моего невольного пациента Саргайла, капитана эльмирантийской армии, которого мы прятали у себя в доме. Однако, не объясняло много других странностей, которыми обладал этот старик. Но сейчас совсем не о нем.

- Тимуран-аха, а как эти самые пираты узнают, что мы под защитой других пиратов? – Задала я вопрос, который сейчас волновал меня больше всего.

- Здесь вступает в дело система флагов и паролей, а также определенных меток, которые нужно предъявить при подобной встрече.

- Н-даа… То есть мы до последнего не будем знать атакуют нас или нет? Все-таки, чтобы предъявить все эти метки и пароли нужно будет сойтись с кораблем пиратов вплотную, но ведь они могут просто наплевать на предупреждения своих…км… коллег из другой части Алого моря!

Профессор недовольно поморщился.

- От этих бандитов можно ожидать чего угодно! Но это не повод впадать в панику. Думаю, капитан рассматривает и такую возможность и сделает все, чтобы быть готовым к любым неожиданностям.

Надо сказать, что Ромич уже давно усмирил свою обиду и с нескрываемым интересам слушал нашу беседу.

- А можно, я хоть одним глазком посмотрю на то, что будет происходить на палубе? – Взмолился парень.

Профессор сделал задумчивое лицо, а потом, как бы не хотя проговорил:

- Ну… Разве только одним глазком… Но если,  пираты будут проявлять хоть какие-то враждебные намерения, мы все тут же вернемся в каюту и забаррикадируемся!

- Да! Да! – Тут же согласились мы со всеми немногочисленными условиями.

А потом дружненько подошли к двери и, приоткрыв ее, выглянули наружу. Смотрелось это все, скорее всего, очень комично: внизу выглядывала моя голова, потом профессора, а над ним уже и Ромича, чей рост был выше всех, - однако на деле нам всем было очень тревожно. Не обнаружив никакой угрозы, мы немного расслабились и бочком, бочком, согнувшись в три погибели, начали красться к бочкам, которые стояли на палубе. К счастью, нашу развеселую компанию никто не заметил и мы благополучно укрылись за их толстыми боками. В этой ситуации больше всего меня удивил профессор! Так как крался наравне с нами и даже кряхтеть по свой извечной привычке перестал! Нет, все-таки он ученый до мозга костей: забывает обо всем, когда задето его любопытство, не зависимо от того к какой области оно прилагается. 

Обзор с нашего ракурса был не ахти какой, но рисковать и перебираться в более удобное место никто из нас не рискнул, ведь если заметят, нам не поздоровится.

Часть матросов выстроились вдоль правого борта к которому подплывала не очень большая, но юркая каракка, а часть разместились на марсах с арбалетами. (Примечание: Марс – площадка на топе составной мачты, где во время боя размещаются стрелки. На парусных судах служат для разноса стень-вант и местом для некоторых работ при постановке и уборке парусов.)

Как-то отец мне рассказывал, что каракка для плавания удобнее каравеллы, однако ее постройка стоила бы ему и его торговым партнерам бОльших денег, поэтому выбор пал именно на это судно. Возможно так оно и было, но за время плавания я уже успела сродниться с Ласточкой, как отец назвал свой корабль, и на приближающуюся каракку смотрела без какой-либо симпатии.

Однажды я спросила у него, почему он назвал корабль именно так. Ведь Ласточка, прямо скажем, не очень характерное название для эльмирантийского или даже туранского  корабля. На что он мне ответил, что когда-то моя родная мать, Аврора, которой уже давно нет на этом свете, рассказала ему, что в детстве ее часто называли ласточкой, так как она была жуткой непоседой, однако, могла надолго замереть на месте, наблюдая за птенцами ласточки, чье гнездо располагалось прямо под козырьком беседки, что стояла у них в саду, а потом также стремительно, как и птицы в нем, выбегала прочь и носилась по саду.