(J2 feat. Keeley Bumford - Animal)

Рэнн. Он построил нам дом. Сам, своими руками, где-то в глуши непроходимых лесов Арнорда, там, где ещё не ступала нога эльфа. Эта деревянная хижина на опушке леса, на удивление, была оснащена всем необходимым для проживания. Она же стала нашим укромным местом, куда мы нагло сбегали, когда хотели побыть наедине и чтобы нас никто не нашёл. Эта хижина действительно стала нашим домом. Хотя, если учесть, чем мы там занимались большую часть времени, к слову дом можно смело приделывать приставку «траха».

Этот искуситель умел брать меня ещё до того, как ко мне прикоснётся, до того, как его губы накроют подрагивающие в предвкушении мои. Дьявол мастерски доводил меня до пика вожделения одними лишь словами. Он поразительно легко отыскивал в моём сознании скрытые потаённые кнопки и расчётливо жал на них… На те самые кнопки, при нажатии на которые тело без боя капитулирует и сдаётся, становится податливым, мягким и на всё готовым. А после Рэнн беспощадно пытал меня своей нежностью, утончённо дразнил меня долгими прелюдиями и этими искушёнными пытками нагло выдирал из меня хриплые откровенные признания ему. Те признания, которые я бы в жизни не осмелилась произнести вслух в здравом рассудке! Рэнн с маниакальным садизмом медленно и до отвращения осторожно доводил меня одними лишь пальцами до того состояния, в котором я начинала плакать от невыносимого желания разрядиться прямо на них.

«Терпи, Незабудка, терпи. И, если будешь послушной девочкой, я отдеру тебя так, что ты забудешь собственное имя. Я буду жадно любить тебя и иметь даже твою душу. Так что терпи…».

Рэнн однозначно меня наказывал. За что? Возможно, за его болезненные пытки в темнице, а возможно, и за то, что не взяла с собой на войну… Но самый родной мне мужчина жестоко истязал меня и приручал. Делал своей. Метил собой каждую клеточку моей кожи, и мне это нравилось. Ведь после любого кнута обязательно следовал и пряник. Кнут… Хм… И кнуты у нас тоже были. Мне нравилось всё, что он вытворял со мной, но я трусливо боялась в этом признаться.

«— Что… что ты делаешь? Прекрати немедленно!

— Прекратить? — Хищный оскал в сочетании с осевшим от вожделения голосом.

Непродолжительная пауза раздумий, и бойкий гул двух сердец на всю комнату. Обречённое:

— Продолжай…

— Рэнн…

— М-м-м… — промычал, не желая отрываться от моей груди. А я, задыхаясь от собственной дерзости и вседозволенности: — Ненавижу тебя! За то, кем становлюсь рядом с тобой!

— Тебе не нравится, что мы делаем? — спросил это таким саркастичным тоном, дьявол!

И ведь знает, что отвечу! Задыхаясь, всё же выговорила заплетающимся языком:

— Нравится. За это и ненавижу!

— Это не ненависть Амайя, это называется иначе…».

Конец.