Традиционно передарил его Марте, а сам поехал на завод «Моторы Уилсона», нужно было взглянуть на новый двигатель.
Шум в нашем цехе двигателей стоял такой, что я не мог ничего разобрать из того, что кричал Шелби. Пришлось отойти чуть в сторону от испытательного стенда.
— Билли, Билли — надрывался Кэрол, — глуши!
Билли Спаркс стоял ближе всех к испытательному стенду и раз уж я едва понимаю Шелби, то моему другу и совладельцу бизнеса по производству снегоходов уж точно ничего не слышно.
Благо что Кен Майлз хорошо расслышал, о чем говорит Шелби и, подойдя к стенду, заглушил двигатель.
Кен присоединился к нашей команде инженеров и гонщиков буквально позавчера и это огромная удача.
Я неплохо знаю историю автогонок и помню, что именно мистер Майлз, вместе с Шелби был главным творцом легендарного GT-40.
— Это никуда не годится, — объявил Кен, когда в цеху воцарилась тишина. Он подошёл к холодильнику с напитками, достал оттуда бутылку моей новинки, лагера Middletown`s fuel, и ловко открыл пиво обручальным кольцом.
У Кена оно не серебряное или золотое, нет. Майлз у нас оригинал. И кроме того ветеран-танкист последней войны в Европе, прошедший от пляжа Омаха до Эльбы. Сначала он воевал на британском Крестоносце, после Арденн пересел на Шерман М4, а после того как и этот танк подбили в Бельгии, пересел на Светлячка.
И кольцо на его пальце как раз из лобовой брони Светлячка. Буквально за день до капитуляции немцев последний танк Кена подбил из фаустпатрона какой-то эсэсовец. Наш новый инженер и пилот успел выскочить из горящего танка, а вот двум его товарищам не повезло. После победы в память о своих погибших друзьях он и сделал два кольца.
Больше геройскому мехводу танков не доверили, и он вернулся к себе в Англию, откуда три года назад перебрался к нам, в США.
— Это никуда не годится, — громко повторил Кен, опустошив чуть ли не половину бутылки одним глотком. Англичанин, что с него взять.
— И что вам не нравится в моём двигателе, мистер Майлз? — спросил уязвленный Хрушка с характерным немецким акцентом.
— Кроме общей концепции и скорости с которой вы его сделали мне не нравится буквально всё. Вы что, не видите, как он работает? Поршневая группа абсолютно дерьмовая. Хуже чем на тракторе на котором я до войны пахал землю на отцовской ферме. И это еще не всё. Он у вас буквально задыхается на оборотах больше пяти тысяч. Клапаны и форсунки никуда не годятся. Чем вы думали, когда его проектировали — головой или жопой?
Лицо главного инженера завода Альфа Ромео от возмущения налилось красным цветом, а очки запотели. Он уже собрался обрушиться с ответными претензиями на Кена, но тот не стал этого дожидаться, а подошел ко мне.
— Фрэнк, — добив бутылку, Кен метко зашвырнув её в мусорное ведро, — зря ты доверил разработку двигателя бошу.
Ну да, нелюбовь Кена ко всем, кто говорит по-немецки не новость. Да и глупо ожидать иного от человека, которого немцы едва не угробили.
— Мистер Майлз! — все же вскипел Хрушка, — Я бы вас попросил следить за языком!
— Джентльмены, — тут же встрял в начинающуюся перепалку Кэрролл, — давайте не будем переходить на личности. И да, Рудольф, — посмотрел он на главного инженера Альфа Ромео, — по существу я согласен с Кеном на счет двигателя. Прямо сейчас ваш двигатель никуда не годится. Даже если вы решите проблему с падением мощности на высоких оборотах, то поршневая группа всё равно ко всем чертям разобьёт головку блока.
— Ресурс конструкции достаточен чтобы выдержать непрерывную работу в течении суток. Мы это проверяли.