— Еще чаю?

— Угу.

Мышки досаждали мэру до рассвета. А едва встало солнце, пришел в себя белый маг и собственно спас нанимателя. Так что когда я утром вышла из лавки, моему взору представилась обгаженная гуано площадь и мэрия, причем мэрию явно придется штукатурить заново. Сам виноват. И вот теперь, проходя мимо лавки черной ведьмы, морда наконец начнет бледнеть и проявлять знаки уважения. А то лавка ему моя не нравится, и платье по регламенту не нравится тоже, и… И в конце концов, пострадать сильно он не должен был, я даже змеям запретила его кусать.

— Госпожа ведьма, куда изволите? — подъехал ко мне извозчик.

Не вчерашний, а один из местных.

— На окраину, — забираясь в двуколку, ответила я.

На выходе из города стражи мне уважительно поклонились и, главное, никаких вопросов не задали. Разве что сержант вслед шепнул:

— А какой улов был, госпожа ведьма, за десять лет такого улова никто не припомнит.

Махнула рукой неопределенно и вышла за калитку в воротах.

Лес встретил меня пением птиц, которые на рассвете орали особенно громко, ароматами трав, запахом свежести. Сделав глубокий вдох, потопала на свою полянку, зевая по пути. Подошла к дереву, сняла плащ, засунула в дупло. Откинула небрежную косу на спину и сорвалась на бег.

Лес, светлеющий небосклон, птички, цветы — чудно!

И я бежала по извилистой тропинке между деревьями, подставляя лицо ветру, улыбаясь всему свету, чувствуя в груди полет, и…

Петля, рывок, хруст!

Мир перевернулся, я вскрикнула от удивления больше, но затем и от страха завизжала.

И во имя Тьмы повисла!

В воздухе повисла! Ошалело крутя головой и осознавая, что в метре от меня собственно располагаются земля и тропинка, а моя правая нога находится в петле, и веревка тянется куда-то вверх, высоко. И я ко всему прочему еще и качаюсь!

Это что за хамство?!

Это… это… это… ловушка?!

— Доброе утро, госпожа ведьма, — раздалось совсем рядом, и меня придержали, предотвратив разброд и шатание черноведьминского тела.

А потом еще и повернули, чтобы я узрела высокие охотничьи сапоги, коричневые охотничьи брюки, широкий ремень и… и, собственно, на этом возможности моего обзора заканчивались. Хотя было бы ханжеством не признаться самой себе, что голос я узнала сразу — морда!