Она пошла по тропинке, ведущей от калитки к дому, и собралась уже было постучать в дверь, когда услышала негромкий разговор неподалеку.

Она обогнула дом и увидела Джейкоба, стоявшего на игровой площадке, на которой размещались небольшая крепость, качалка, горка и качели. Он держал в руках лопату и наполнял песочницу песком. Его футболка была мокрой на спине и обтягивала его мускулистые плечи, которые напрягались от его движений, и он выглядел в тысячу раз более сексуальным, чем она помнила.

Он говорил очень тихо, и она не могла разобрать слов. И никого рядом с ним не было. Так с кем же он разговаривал? И тут она увидела стоящую под большим вязом кресло‑качалку. В ней лежал ребенок, и все его внимание было сосредоточено на Джейкобе.

На его отце.

Джейкоб воткнул лопату в песок и вытер лоб рукой. Потом что‑то сказал и тихо рассмеялся. Боже, как она любила этот звук! Ребенок явно тоже его любил, потому что начал дрыгать ручками и ножками.

Тиган хотелось рассмеяться. И заплакать. Эта сцена была такой обыденной и в то же время особенной. Такой близкой и такой недосягаемой.

Джейкоб, очевидно, почувствовал ее присутствие и оглянулся.

Сделав глубокий вдох, Тиган помахала ему рукой:

– Привет.

Джейкоб втянул воздух в легкие, но выражение его лица было не слишком радостным. Скорее сердитым.

– Что ты здесь делаешь?

У нее сжалось сердце.

– Я просто решила заскочить к вам.

– Проделав весь путь из Сиэтла?

Она кивнула.

Но тут ребенок заплакал, и внимание Джейкоба переключилось на него. Он подошел к креслу‑качалке и с улыбкой склонился над сыном.

– Что случилось, малыш? – спросил он, расстегивая ремни и беря ребенка на руки. – Ты увидел, что у нас гостья? – Он представил ее сыну: – Бенсон, это Тиган.

– Рада познакомиться с тобой, Бенсон, – сказала Тиган.

Ребенок с интересом посмотрел на нее и – о боже! – его глаза были такого же поразительного янтарного цвета, как у его отца.

Тиган подошла ближе.