- Босс здесь?

Обе отрицательно покачали головами.

- О - о - очень хорошо. Когда он приедет, сообщите ему, что мы ждем в ВИП - зале.

- Гоблин? – удивленно переспросил я.

- Чего? – он остановился и уставился на меня.

- У тебя вообще имя есть?

- Ну да. Как и у всех. Мама с папой при рождении дали.

ВИП - зал был разбит на небольшие каморки, отгороженные друг от друга стилизованными бревенчатыми стенками. Гоблин прошел в дальний угол.

- Тогда какого хера все зовут тебя Гоблин? – не отставал я.

Филин заулыбался, словно предчувствуя интересную беседу, скрестил руки на груди и с интересом уставился на товарища. Мол, отвечай.

- За внешнюю схожесть и склонность к «недоброму» чувству юмора, - немного помолчав, ответил Гоблин.

Расспросы пришлось прекратить, так как возле стола, словно из воздуха появилась официантка.

«Интересно, их специально отбирают под стилистику бара»?

Девочка словно сошла с картины Васильева. Высокая, с большими голубыми глазами и маленьким курносым носиком. Слегка пухлые губки. Лишь волосы не развевались как на картине, изображавшей дочь ледяного Севера, а были стянуты за спиной в две тугие косы.

- Мне как всегда, - обратился к валькирии Гоблин. – А этому чахлику похмельного вида чай. Есть такой, что поставит его на ноги, и уберет сей грустный вид с мерзкой рожи?

Девочка кивнула:

- Для таких дорогих гостей - найдем. Филин. Тебе тоже как всегда?

Филин кивнул. Очевидно, свой лимит беседы он исчерпал еще с утра на стоянке. И весь день снова будет молчать. Впрочем, официантка, видимо, привыкла к такому, записала что-то в блокнотик и выскользнула из зала.

- Итак, - вновь прицепился я к Гоблину. – «Недоброе” чувство юмора – это как вчера, когда ты нас едва не угробил?

- Ну не угробил же, - пожал плечами мой собеседник. – Нет. Это была необходимость. Мое чувство юмора сильно отличается от того поступка.