– Черный ход? – спросил Панкрат.

– Не черный, а запасной, – проворчал старик.

После полета сквозь время Панкрата так трясло и вело, что ноги заплетались. Ти буквально тащила его на плече. На втором плече у нее висела сумка, а в руке она держала книгу.

– Так вы далеко не уйдете, – проворчал старик.

Он вышел вслед за ними и закрыл дверь. Снаружи та казалась частью стены. Лист жести, прибитый поверх нее, полностью скрывал дверной косяк, а намалеванные синей краской иероглифы плавно перетекали с двери на стену. Иероглифы означали слово "счастье". Лет пять назад в моде было всё китайское.

За углом негромко бабахнул взрыв. Парадная дверь в сарае дяди Миши слетела с петель и грохнулась на землю. Шума она при этом издала больше, чем сорвавшая ее взрывчатка.

– Сурьезные ребята, – проворчал старик. – Шевелитесь давайте. На том свете отдохнете!

Из сарая доносились шум и ругань. Быстро перевернув там всё вверх дном, бандиты нашли запасной выход. Дверь резко распахнулась. На пороге появился обритый налысо громила. На нём была ярко-красная рубашка, распахнутая на груди, и черные штаны, заправленные в высокие сапоги. В руках громила держал револьвер. Заметив беглецов, бандит вскинул оружие. Дядя Миша успел раньше. Дробовик жахнул, и громилу унесло обратно в сарай. Дверь захлопнулась.

Обитатели поселка дружно пришли в движение. Большая часть попряталась или кинулась наутек. Меньшая часть метнулась за оружием. Дядя Миша остановился за поленницей дров и махнул рукой Ти:

– Уноси его отсюда, красавица!

– А как же вы? – спросила Ти.

– Они гонятся не за мной, – ответил старик. – Я задержу их тут ненадолго, а потом смоюсь.

Дверь снова распахнулась. Никто в ней не показался, но дробовик всё равно жахнул. Из темноты сарая ему ответил револьвер. Пуля продырявила навес над поленницей.

– Это они зря, – проворчал старик и покачал головой.

– Идем вместе, дядя Миша, – позвал Панкрат.

– С тобой только ползать можно, – проворчал старик, перезаряжая оружие. – И то осторожно. Валите отсюда! И это, ежели чего, за охламоном моим присмотрите. У него тайная нора на Красной улице, дом семь, минус восьмой и там двенадцатая. Запомнили?

– Да, – сказала Ти.

Панкрат кивнул. Ти потащила его по дороге. Дорога была грунтовая. С последнего дождя прошло уже недели две и земля под ногами была твердой как камень. За спиной гремели выстрелы. Дробовик жахал гулко и одиноко. Ему отвечал слаженный хор револьверов. Из-за забора беглецов облаяла собака. Слева из воды поднимался огроменный камень. Обросший мхом, он издали казался настоящим островом. На нём сидели чайки и оживленно комментировали происходящее.

– Дядя Миша отступает к заливу, – сказала Ти.

Панкрат обернулся. Обзор закрывал забор.