– Имейте в виду, от огня эта бумажка не спасёт, – ворчал он, старательно выводя внизу акта, что нарушения есть и нарушители обязуются их устранить в кратчайшие сроки, а до тех пор он лично ни за что не отвечает. – Ему вы ничего не докажете! Пожарный инвентарь-то под рукой?

Павел заверил, что да, все исправно и на своих местах, чтобы в случае чего… но ничего, конечно, не случится, и вообще они позволяют такое себе в последний раз. Как в воду глядел.

– Хм… – произнес Панкрат, листая своё прошлое дальше. – Действительно похоже на несчастный случай.

В принципе, именно с таким вердиктом и закрыли дело Алёны. Поскольку клоны Би не могли ошибиться при монтаже, а мотивов зажарить сестру у Павла не нашлось, то причиной несчастного случая записали неисправность оборудования. Однако следователь некрополиции, когда дело попало в архив, перенаправил его из общего хранилища в их собственный спецхран. Вряд ли бы он так поступил, если бы не подозревал, что дело тут нечисто.

Панкрат только собрался двинуться дальше, как небеса разверзлись и глас небесный возвестил:

– Всё, хана! Панк, вали оттуда, они уже идут!

Обратный полет сквозь пламя был таким стремительным, что, прибыв на место, Панкрат слетел с кресла.

– Живой? – озабоченно спросил старик.

Панкрат кивнул. Его мутило.

– Это ненадолго, – утешил старик. – А ну-ка поднимайся!

Ти подперла его плечом и рывком придала хозяину вертикальное положение.

– Что стряслось? – выдохнул Панкрат.

– Бандиты идут, – сообщила Ти. – Те двое, что были на квартире, и с ними еще пятеро. Женщина с фотографии тоже с ними.

– Валить вам надо, – сказал старик, одновременно выкручивая что-то под креслом.

Он сдернул с гвоздя на стене холщовую сумку. Побросав в нее контейнер с мозгом и коробку размером раз в десять меньше, старик пихнул сумку в руки Ти, а сам схватил оружие.

– Запись я тебе сделал, – сказал он, обращаясь к Панкрату. – А теперь пошли отсюда оба.

В дверь забарабанили. Властно, по-хозяйски.

– Быстро пошли, – скомандовал старик и тотчас скрылся в темноте.

– Куда пошли? – проворчал Панкрат. – Не видно ничего.

Вместо ответа в темноте раздался тихий скрип. Дневной свет упал в узкий дверной проем, высветив обитый жестью косяк.