– Мммм. Крепкий сон?

– Да.

– А вы подозреваете кого-то?

– Нет.

– А что-нибудь необычное случалось в доме за последние несколько дней?

– Думаю, что да. В понедельник, мама, узнав, что Лена собирается выйти замуж и взять фамилию Максима, замахнулась на нее ножом. Я попыталась выхватить но, и в итоге… – она показала ему забинтованную руку.

– Ясно. А Элеонора Борисовна мне ничего про это не рассказывала.

– Удивительно, что она вообще с вами говорила, – хмыкнула Дарья.

– А за что вы злитесь на свою мать? – спросил Владимир.

– Я не злюсь. Хм, Владимир Сергеевич, понимаете, моя мать погибла. Точнее, ее зверски убили, а мне… я даже не плачу. Я бы не сказала, что мне все равно. Такое чувство, будто это был чужой мне человек. Совершенно не знакомый. Мне ее не жаль.

Он помолчал немного.

– А вы знаете что-нибудь про золотую подвеску, которую мы нашли в спальне Елены и Максима?

Она подумала немного.

– Нет.

– А про картины?

– Нет.

– Ага, а вам знакомо имя Жан де Вие?

– Нет.

– Ладно.

Он сунул ей под нос свою визитку.