Владимир подошел к картинам. На них действительно были аккуратные кровавые записи. Язык был не русский. Скорее всего, французский.

– А что здесь написано? – спросил он.

– Chaque nuit dans cette maison vicndra a mort. La mort comme chatiment pour leurs peches du passe, – легко прочитала Варвара и посмотрела на Владимира.

– А на русском можно? – попросил он раздраженно.

Его ужасно злило это состояние. Она выставляет его полным идиотом.

– Каждую ночь в этот дом будет приходить смерть. Смерть как расплата за содеянные грехи прошлого, – без труда перевела Стрельцова.

– Да. Но это только одна запись, которая написана на мужике во фраке. А что со второй и третьей? – нервно спросил Поляков.

– На второй: Любое чудовище можно убить, отрубив ему голову. На третей: Зло вернется сквозь века.

Владимир Поляков сделал удивленное лицо. Он уже хотел по быстрее начать расследование. Ему уже надоело задавать вопросы. Гораздо интереснее – искать на них ответы.

– Спасибо, – раздраженно поблагодарил Поляков Варвару.

– Не за что, – ответила она и поспешила уехать из дома Красновых.

ВЛАДИМИР

Элеонора Краснова оказалась крайне пунктуальной. Уже в четыре часа вечера, как ей и было сказано, сидела в кабинете Полякова и нервно перебирала жемчужинки в своих бусах. Сама она была вся в черном: черный пиджак, черная майка, черная юбка.

Следователь Поляков зашел в кабинет, опоздав на десять минут.

– Юноша! Вы, что, про меня уже и забыли?! – возмутилась Элеонора. – Вы думаете, что у меня, кроме как сидеть тут и ждать вас, и дел нет!

– Во-первых, я вам не юноша. Я следователь уголовного розыска Владимир Сергеевич Поляков, во-вторых, меня задержало начальство. И вообще, я не обязан перед вами отчитываться! Тут я задаю вопросы! Понятно! – разозлился Поляков.

– Хам! – только и смогла выкрикнуть Элеонора.

– Итак, начнем допрос, – проговорил Владимир, приготовившись заполнять протокол. – Ваше полное имя?

– Краснова, Элеонора Борисовна, – гордо ответила она.

Он быстро записал.