Отпевание проходило как в тумане, сквозь постоянно набегающие слезы Софийка мало что видела. Кажется, в церкви было полно народа: здесь и ратники Каменецкого и их недавние соперники - люди короля, неприлично не сводивший с вдовы глаз ротмистр Радек, насупленный Зарунский, толпы крестьян, которые все не поместились под сводами и теперь галдели где-то на церковном дворе. Богатый красного дерева гроб, алтарь, священник, дьяки, певчие на клиросе – все мельтешило перед глазами, расплываясь мутными пятнами.

После отпевания воины Кароля отнесли гроб в семейный склеп и положили в массивную мраморную раку. Кудрявый как баранчик парень сильными руками стал задвигать каменную плиту.

- Ладанку? Ладанку положили?! – испуганно кинулась к нему София.

Парень покраснел как вареный рак и отвел взгляд.

- Положили, положили, - у правой руки госпожи вырос вездесущий Любаш.

- Для крестьян поминальный стол накрыли? – дух рачительной хозяйки не могло перебить даже горе.

- Накрыли во дворе замка, не тревожьтесь.

- Не скудно ли? Нельзя людей в обиде отпускать.

- Все как надо, - управляющий одобрительно кивнул, новая хозяйка ему явно пришлась по душе.

Из мрачного подземелья они вышли на яркий Божий день. В воздухе впервые запахло весной. Покрывающие горные склоны пушистые сосенки радостно протягивали к ласковому солнышку зеленые лапы. София сделала глубокий вдох, стряхивая с себя печать смерти.

- Как посмели хоронить без меня?! – раздался визгливый женский голос. Расталкивая собравшихся, к склепу шла могучая смуглая женщина лет пятидесяти в роскошной собольей шубе и деревенском пестром платке - странная смесь двух несовместимых миров. Хмуря густые брови, незнакомка направилась прямо к Зарунскому.

- Племянник, стало быть, скончался?

«Так это та самая тетка Кароля».

- Скоропостижно, - махнул головой Зарунский.

- Пока тело не увижу – не поверю. Ведите в склеп, - тетка решительно шагнула к ступеням усыпальницы.

- Уверяю вас, он мертв, - поспешил за ней Радек. - Я сам видел тело, уже разлагается.

- Это ты королю будешь петь, а я сама должна убедиться, - оттолкнула его тетка.

- Пусть идет, - махнул Зарунский, - Юрась, отодвинь ей плиту.

Кудрявый малый, почесав затылок, стал спускаться за женщиной.

- А вот и ваша соперница за наследство, - ухмыльнулся пан-ворон Софии, - Дорота – сестра Богумила Каменецкого. А вон сестрицы Кароля.